Название столицы Узбекистана теперь воспринимается с явным золотым оттенком. Ведь в Ташкенте найден супер-клад, стоимость которого превышает миллион долларов. «МК» попытался выяснить, есть ли, помимо самого государства, претенденты на получение хотя бы части этих, нечаянно обретенных, сокровищ.
Напомним сюжетную линию этой «золотой» эпопеи. При обследовании подвалов под старинным зданием – бывшим дворцом великого князя Николая Константиновича Романова, выяснилось, что ниже этих подвальных помещений есть еще один – замаскированный, подземный ярус. Обнаруженное помещение было буквально заполнено ценностями. Здесь находились золотые и серебряные монеты, слитки золота общим весом несколько килограммов, старинные картины, иконы, посуда, украшенные золотым тиснением книги XVIII-XIX вв., а также документы времен Узбекского ханства и старинные рукописи узбекских философов.
Ученые и специалисты еще продолжают исследовать все находки. Однако уже высказано предположение, что по крайней мере часть этих сокровищ – из коллекции, принадлежавшей ранее вельможному хозяину здания – великому князю Николаю.
Внук императора Николая I, он был изгоем в семье Романовых. Еще в 1874 году Николая Константиновича обвинили в очень неблаговидном поступке: якобы он тайно снял три крупных бриллианта с оклада одной из икон, хранившихся в доме его родителей, и продал их, чтобы обеспечить содержание своей любовницы – американской танцовщицы Фанни Лир. В итоге князя отправили подальше из Петербурга – в бессрочную ссылку. С 1881 года он обосновался в Ташкенте, где несколько лет спустя для него был построен очень красивый дом-дворец в стиле модерн.
Живя в Средней Азии, великий князь успешно занимался предпринимательством. В Ташкенте он открыл фотоателье, бильярдную, организовал мыловаренный завод, целую систему цехов и киосков по изготовлению и продаже кваса… Для подстраховки все эти предприятия, приносившие неплохой доход, Николай Константинович оформил на имя жены.
Часть заработанных бизнесом средств великий князь расходовал на общественные нужды. В частности, он построил театр, первый в Ташкенте синематограф, спонсировал прокладку оросительных каналов в Голодной степи, учредил несколько стипендий для выходцев из Туркестана, поступивших в столичные вузы…
Значительную долю своих доходов Николай Константинович тратил на пополнение собственных коллекций. Еще с петербургских времен он собирал произведения русской и европейской живописи, скульптуры, предметы прикладного искусства, редкие книги… Все эти артефакты хранились в его ташкентском дворце.
Великий князь Николай скончался вскоре после Октябрьской революции – 14 (27) января 1918 года. Однако, в отличие от многих других представителей дома Романовых, умер он своей смертью – от воспаления легких. Судьба его наследства оказалась весьма запутанной.
Мы попробовали разобраться в этой истории с помощью историка, специалиста по генеалогии Михаила Кривцова:
– Николай Константинович Романов еще за пару лет до смерти, в 1916 году публично обратился к Ташкентской городской думе с предложением завещать свои коллекции Ташкенту для создания музея. Действительно, собрание картин было передано городу, и на основе этой романовской коллекции в 1919 году в Ташкенте открылся музей искусств. Однако многие другие ценные вещи из княжеского дома в послереволюционные годы пропали. Впрочем, как теперь выяснилось, – не бесследно. Видимо, кто-то из близких великого князя спрятал, по крайней мере, часть этих ценностей в потайной подземной комнате, которую ныне случайно удалось обнаружить.
– Уже опубликовано заявление, сделанное на специальном брифинге одним из руководителей Национальном университета Узбекистана. Мол, само здание бывшего романовского дворца может стать музеем, а в экспозиции его разместится обнаруженная уникальная коллекция. Но справедливо ли считать, что все найденные ценности принадлежат государству? Нет ли наследников великого князя, которые могли бы претендовать, по крайней мере, на часть этих сокровищ?
– Вопрос на данный момент очень запутанный. Чтобы хоть отчасти в нем разобраться, давайте, вспомним о «матримониальных обстоятельствах» Николая Константиновича. История эта отнюдь не самая простая, ведь у опального великого князя было несколько жен.
Первая из них – дочь оренбургского полицеймейстера Надежда Александровна Дрейер. С ней князь обвенчался в 1878 году, проживая тогда в Оренбурге. Этот союз не понравился дяде Николая Константиновича – императору Александру II, и был в итоге расторгнут Священным Синодом. Однако позднее другой император – Александр III смилостивился и разрешил двоюродному брату своему узаконить морганатический брак, в котором Надежда Александровна отныне именовалась княгиней Искандер.
Была и другая «суженая» – в 1895-м Николай Романов женился на совсем молоденькой Дарье Часовитиной – девушке из семьи ташкентского казака. Но брак этот продлился лишь несколько лет.
Наконец, случился в его жизни еще один «заход под венец». В 1901 году 51-летний уже великий князь решил жениться на равной по знатности (он хотел иметь наследника, который при благоприятных обстоятельствах мог бы претендовать на царский престол!). Избранницей его стала девушка из обедневшего шляхетского рода Валерия Хмельницкая. Однако союзу этому не суждено было стать долгим. «Узнав об этом, Петербург страшно всполошился, – вспоминал впоследствии князь. – Прислали комиссию во главе с адмиралом Казнаковым. Они все аннулировали…» Всех Хмельницких в итоге выслали из Ташкента на Кавказ. А Николай Константинович после такой неудачи воссоединился с первой своей женой Надеждой Александровной, с которой и прожил до самой смерти.
– Много ли наследников было у великого князя?
– Княгиня Искандер родила ему двоих сыновей – Артемия и Александра. От Дарьи Часовитиной появились на свет и выжили трое – Святослав, Николай и Дарья.
Известно, что именно между этими пятью детьми Николай Романов разделил поровну половину своего пригородного имения, приносившего ежегодно доход около миллиона рублей. Другую же половину он отписал городским властям Ташкента для расходования их на общественные нужды.
Однако не всем наследникам суждено было пережить это трудное время. Того же старшего сына Артемия не стало буквально через год после кончины самого великого князя. Он то ли погиб в боях Гражданской войны, то ли умер от тифа. В те же годы Гражданской не стало и двоих младших сыновей Святослава и Николая.
Остались Александр и Дарья. Средний сын был белым офицером, уехал в эмиграцию с остатками армии Врангеля, оказался во Франции, где и умер в 1957-м. Известно, что у него было двое детей Кирилл и Наталья. Однако они впоследствии носили другую фамилию, так как мать их, не последовав за Александром Николаевичем в эмиграцию, осталась жить в Советской России и здесь второй раз вышла замуж. А дочка великого князя Дарья вплоть до смерти своей в 1966 году жила в Москве.
– Так, вдруг, кто-то из правнуков сможет претендовать на «всплывшие» сокровища своего «царственного» предка?
– По имеющимся сведениям, и дочка, и сын Александра умерли в 1990-е. О существовании их наследников мне ничего пока не известно. Нет сведений и о детях Дарьи.
Впрочем, даже если ныне здравствуют правнуки Николая Константиновича, очень сомнительно, что они могут реально рассчитывать получить что-либо из обнаруженных сейчас сокровищ. Ведь, как я уже говорил, все художественные, ювелирные произведения, исторические артефакты из своей коллекции великий князь завещал Ташкенту для устройства музейной экспозиции. Так что многое из найденного сейчас однозначно принадлежит столице Узбекистана. А по поводу упомянутых в сообщениях слитков золота и монет, – надо еще доказать, что эти ценности приобретены на доходы от пригородного имения Николая Романова, половина которого была завещана им родным детям.
Впрочем, ставить точку в этой истории пока рано. Ведь даже исследование всех сокровищ, обнаруженных в потайном подвале ташкентского дворца, еще не завершено. По сообщениям информационных агентств, официальную версию об этом кладе предполагают обнародовать не ранее, чем через месяц-полтора.
Может оказаться и так, что основная часть найденных сокровищ принадлежала вовсе не великому князю Николаю Константиновичу, а кому-то другому. Уже сейчас упоминается, например, известный в дореволюционном Туркестане коллекционер генерал Джурабек.