С воскресного вечера вся культурная Москва «стоит на ушах». Третьяковская галерея. Кража века. Архип Куинджи. «Ай-Петри. Крым». Похититель Денис Чуприков задержан. Но до полной ясности в деле пока еще далеко. Сразу после происшествия мы связалась с музейными сотрудниками, которые обратили внимание на странности похищения картины Куинджи. Также наша коллега, которая не так давно была на выставке, рассказала о своих впечатлениях от системы безопасности в Третьяковке.
– Мы с сыном были на выставке Куинджи в начале января, на каникулах – говорит Екатерина. – Электронные билеты приобрели заранее. Вышло так, что проспали и опоздали на два часа, время же в электронных билетах проставлено по сеансам. Мы еще беспокоились, что нас могут не пустить. Посетители с электронными билетами проходили без очереди, нас таких набралось на проходе человек шесть, была толкотня. Параллельно стоял очень длинный хвост живой очереди.
Перед входом был один охранник — он очень бегло посмотрел распечатку билетов, вопросов к нам не возникло. Дальше мы прошли через рамку и показали сумки.
Следующий пункт контроля расположен на входе на первый этаж экспозиции: два человека за столом сканировали коды билетов и как-то совсем по старинке надрывали распечатки. Смотрительницы в залах были довольно внимательны — когда сын наклонился к одной из картин, нам сделали замечание по поводу того, что «подошли слишком близко». Однако залы устроены таким образом, что были уголки, где смотрительницы не находились — по крайней мере, при нас. Полагаю, что им надо было обходить такие залы — и часть выставки на какое-то время оставалась без их внимания.
Какой-либо сигнализации, ее датчиков у каждого полотна мы не заметили.
У входа на второй этаж у нас просто посмотрели надорванные распечатки билетов. Но самое интересное в применении к истории с кражей было на выходе. В фойе находится сувенирный киоск, где можно купить альбомы большого размера и репродукции картин — и многие выносят пакеты с ними. С такими же пакетами, кстати, можно зайти и на выставку, если купили что-то перед ее посещением. Выходили мы тоже в давке, никого не интересовало, что мы с собой несем…
Общее ощущение — суета и неразбериха. К тому же памятна история с выставкой в Третьяковке шедевров из пинакотеки Ватикана Roma Aeterna — тогда мне пришлось потратить несколько дней на покупку электронных билетов. Сайт без конца висел, людям не приходили коды подтверждения (подробно об этом читайте в материале «Третьяковка устроила издевательство с продажей электронных билетов на "Шедевры Ватикана". По крайней мере тогда электронные сервисы галереи были далеки от совершенства.
Евгений — музейный работник из Санкт-Петербурга. Мужчина предположил, каким образом смотрительницы могли не доглядеть за экспонатом.
– История странная. Дело в том, что каждый смотритель имеет при себе мобильную тревожную кнопку на случай экстренных ситуаций. На некоторых площадках возможно наличие тревожной кнопки на стене – при нажатии быстро приходит охрана, которая предпринимает необходимые для конкретного случая меры, – объясняет собеседник. – Кроме этого, в каждом выставочном зале, как правило, находится камера видеонаблюдения или несколько камер — охрана в прямом эфире следит за происходящим в залах.
Неужели никто из работников Третьяковки не заметил ничего подозрительного? В музеях такого уровня запрещено близко подходить к картинам, если охранник замечает нарушение, то сразу дает сигнал смотрительницам. Как можно было пропустить кражу, мне не понятно.
– В минувшее воскресенье в галерее собралось много народу. Почему это не спугнуло злоумышленника?
– Да вы что, огромное количество народа преступнику только на руку. Смотрительница просто может не разглядеть, что происходит с картиной, которую окружили зрители. В такие дни, как воскресенье, работать тяжело, сильно устаешь, и человек можешь потерять бдительность. Огромное количество посетителей наших выставок всегда норовит потрогать даже то, что находится за ограничительной линией и постучать по самым хрупким экспонатам. Смотрителям приходится предупреждать подобные действия, бегать от одного экспоната к другому. Естественно, пока сотрудник будет разбираться с посетителями около той или иной картины, то другие экспонаты останутся вне поля его зрения. В тот вечер, возможно, кто-то отвлек внимание смотрителя таким образом.
– Могла смотрительница принять вора за работника музея?
– Исключено. В ходе любой выставки возможны некоторые официальные изменения экспозиции, то есть можно поменять одну картину на другую, перевесить ее или унести. Но если смотритель по каким-либо причинам об этом не знал, он обязан не допустить любые изменения. Если он видит, что картину снимают, ему необходимо связаться со своим руководством и уточнить ситуацию. Даже куратор выставки не может без разрешения хранителя поправить косо висящую картину…
– Сколько зарабатывают смотрители?
– От 15 до 25 тысяч рублей в месяц.
– Насколько я знаю, раньше за одной смотрительницей в Третьяковке были закреплены до трех залов.
– У смотрителя может быть несколько залов. Это нормальная практика. В выходные и праздничные дни, когда предполагается, что придет большое количество посетителей, смотрители в Третьяковке работают каждый в одном зале.
– Сигнализация есть на каждой картине?
– Это не так. Сигнализации как таковой в музее нет. Ее наличие предполагается только на самых дорогих экспонатах. Но смотрители, я думаю, были бы ей очень рады. Ведь ответственность за кражу полотна ложится на хранителя и смотритель
Другая наша собеседница, Ольга несколько лет работала в столичных музеях: в государственном и в частном. Она поделилась своим мнением.
-Известно, что главное при музейной краже для преступника внимательно изучить, что как работает, есть ли сигнализация, – замечает Ольга.
– Выходит, у Чуприкова должны быть сообщники, которые могли его информировать?
– Теоретически преступника мог информировать практикант музея или временный работник. Вряд ли к краже причастны старшие работники галереи, для них каждый экспонат, они к картинам относят трепетно. Для новичков в музейном деле произведения искусств ничего не значат.
– Кого из сотрудников музея могут обвинить в халатности?
– Судя по тому, что смотрительница видела преступника и не отреагировала — налицо халатность. Хотя еще раз повторюсь, она вряд ли была в теме. Если бы она принимала участие в заговоре, то даже не смотрела бы в ту сторону, где снимали картину, чтобы не привлекать внимания. Смотрительницы глубоко привязаны к своему делу, они кажутся немного помешанными, живут в своем мире, и для них музейные экспонаты все равно, что родное дитя. Ну а преступник действовал самонадеянно. Как говорил Суворов: «Смелость города берёт». Ну вот у злоумышленника все и получилось. Главное в этом деле – делать всё уверенно.
– Что грозит смотрительнице?
– Выговор или увольнение.
Еще один музейный работник, Анастасия, заявила: «Еще одна версия гуляет в наших кругах — злоумышленник выполнял чей-то заказ. Возможно, преступник за то время пока его искали, успел поменять подлинник на копию. Теперь надо тщательно проверить – оригинал ли вернули музею. Но знаете, в чем ценность Куинджи? Его подделать практически нереально, это все знают. Технику и авторство этого мастера невозможно скопировать. А вот того же Шишкина — проще простого».