История, которую я хочу рассказать, такая древняя, что про нее даже не скажешь — стара как мир. Наверное, она была, есть и будет всегда. Но каждому, кто оказался ее участником, легче от этого не становится: для него это впервые — и рана не заживет до конца жизни. Только дело не в этом. Есть у меня к этой старой истории вопрос. Тоже не новый, но я во что бы то ни стало хочу узнать ответ.
Мы познакомились много лет назад. Кира (все имена изменены. — О.Б.), недавняя выпускница юридического факультета престижного московского вуза, работала адвокатом, но работа ей не нравилась. Однажды к ней обратились люди, которым она хотела, но не могла помочь. Она мне написала, мы встретились. Потом она поступила в экономический вуз, успешно его окончила и стала работать в известной фирме. Дела пошли в гору: Кира купила трехкомнатную квартиру на Славянском бульваре, хорошую машину, дважды в год ездила отдыхать на европейские курорты и привыкла ни в чем себе не отказывать. А мы время от времени встречались — став хорошим экономистом (друзья дали ей прозвище: аудитор с оптическим прицелом), она не перестала быть адвокатом, то есть испытывала постоянную готовность кого-то защищать и кому-то помогать.
Есть на свете женщины обычной внешности, есть дурнушки, есть красавицы, а вот Кира до начала событий, о которых пойдет речь, относилась к редкой разновидности обольстительниц, вся неотразимая сила которых состоит в том, что они об этом не подозревают. Волосы халвичного цвета — она никогда не красилась и сначала ходила с задорной толстенькой косой, а потом постриглась и стала похожа на парижанку. Глаза ярко-зеленые, как подмосковный крыжовник. Замечательная фигура — не результат многолетних изнурительных диет, а природный дар, только не худенькая, а как свежеиспеченная воздушная булочка. И характер на зависть: веселая, отзывчивая, миролюбивая. Возможно, именно характер и сыграл с ней самую злую из всех возможных шуток.
С тех незапамятных времен, когда мы познакомились, у Киры был, как теперь принято говорить, молодой человек, даже если он не очень молодой. Точнее, вокруг нее вилось множество ухажеров, но в один прекрасный день я поняла, что она встречается с мужчиной, на которого возлагает большие надежды. Я увидела фото в ее бумажнике. Она заметила и сказала: это Женя.
Потом выяснилось, что они часто ездят вместе отдыхать. А вскоре я поняла, что нередко они ездят втроем: Кира, Женя и Женин сын Илья. Из чего я заключила, что Женя в разводе — ну не будет же ответственный папа брать с собой на курорт и возлюбленную, и сына.
Со временем она мне рассказала, что Женя — чиновник могущественной корпорации, очень серьезный и обеспеченный человек, родители живут в Америке, а его отец, несмотря на преклонный возраст, — преуспевающий специалист по морской фауне. Оказалось, что у нее в квартире есть целая стена с морскими жителями, каждый из которых находился в своей коробке под стеклом, но при желании коробку можно открыть и потрогать любое чудо-юдо. И так она все азартно рассказывала, что однажды мы даже поехали к ней в гости — и я увидела всех этих членистоногих, или как там они правильно называются. И я поняла, что Кире очень нравится не только Женя, такой серьезный, взрослый (он был на десять лет старше), но и его чудаковатый папа-профессор, который из-за своих любимых чудищ на старости лет даже освоил подводное плавание и пишет сыну письма от имени Жюля Верна.
А еще она мне рассказала, что Женя женат на своей однокурснице, у них поздний ребенок, со временем отношения с женой разладились — и она не сомневается в том, что рано или поздно они разведутся и Кира выйдет за него замуж.
Не то чтобы я удивилась — так часто бывает, и в конце концов нередко заканчивается вторым браком. Просто мне показалось, что Кира как-то излишне восторженно относится ко всему, что связано с ее возлюбленным. С другой стороны, подумала я, без этого тоже нельзя — это ведь не бухгалтерский отчет, а история любви. Бенгальский огонь во что бы то ни стало.
Так прошло четырнадцать лет. И все это время Кира была убеждена в том, что не сегодня-завтра Женя наконец расстанется с женой и они поженятся.
И эта цифра меня не сильно удивила — я знаю много историй, которые были выдержаны в подобном «маринаде». Все живут по-своему, все человеческие отношения хоть и похожи, но имеют собственный оттенок — и он отличается от всех прочих. А вот что меня удивило, так это то, что Кира никогда не сомневалась ни в Жене, ни в его словах, ни в его действиях. Однажды я позволила себе поинтересоваться, как же это они ездят отдыхать вместе с его сыном. И как он объясняет сыну, кто такая Кира? Мне было очень не по себе, я боялась, что она обидится, но ошиблась.
А она посмотрела на меня, как ребенок смотрит на старшего, который сморозил глупость, и ответила: а зачем объяснять? Дети все понимают лучше взрослых…
* * *
Со временем наши телефонные разговоры и встречи почти сошли на нет, но ко мне обращались люди, которые произносили пароль «я от Киры», и, таким образом, связь продолжалась. А потом Кира совсем исчезла. Я подумала, что все ее мечты сбылись и теперь ей мало кто нужен, потому что счастье — это крошечная птичка вроде колибри и ее ничего не стоит спугнуть.
Но вот однажды она вдруг позвонила и, не задавая вопросов, которые всегда возникают после долгой разлуки, предложила встретиться.
Я приехала в кафе на Тверской и дважды прошла мимо столика, за которым она сидела. Я ее не узнала. Наконец она меня окликнула, и я осторожно примостилась на краешке стула. Мне не хотелось, чтобы она почувствовала, что я ее разглядываю как незнакомого человека.
Из светящейся красавицы с халвичной шевелюрой и крыжовенными глазами она превратилась в женщину неопределенного возраста, которая смотрела на меня со страхом и болью. И вот что она мне рассказала. Спустя четырнадцать лет надежд в один прекрасный день оказалось, что Кира ждет ребенка. Она позвонила Жене, накрыла стол, испекла его любимый сливовый пирог, и когда он с большим опозданием наконец появился, сообщила радостную новость. А он ответил: это не входит в мои планы, я не готов, надеюсь, ты примешь правильное решение. Еще он заметил, что это серьезный поступок и нельзя совершать его под влиянием эмоций.
Пытаясь найти слова, чтобы объяснить, как это произошло, Кира сказала: это было так невозможно жестоко, что я не поверила ни одному слову. Я подумала, что все это у него вырвалось от неожиданности, от страха перед неизвестностью, и попросила его уйти, чтобы разобраться со своими чувствами.
И он ушел. На следующий день он позвонил и спросил, сколько нужно денег на аборт. Она молча положила трубку и долго ждала, что он перезвонит. Но он исчез. И я поняла, что до последнего часа, до последней минуты она думала, что он вернется, обнимет ее, попросит прощения за свой страх и все будет как раньше. Не знаю, как это называется. Наивность? Простодушие? Нет, для подобной слепоты это слишком просто. Только любовь может быть так доверчива, но просто так произносить это слово нельзя — и, значит, все осталось без названия.
Ребенок родился в срок. Это был мальчик. Из больницы ее забрала мама, и первый месяц они жили втроем. А потом выяснилось, что у рыжего Льва, смешного толстощекого Львенка, ДЦП и проблемы с сердцем.
С сердцем все оказалось не так безнадежно. Врач сказал, что когда мальчик подрастет и окрепнет, ему сделают операцию, и об этой проблеме можно будет забыть. А что касается ДЦП, тут кому как повезет. О тяжелой форме этой болезни даже говорить страшно, но есть еще средняя и легкая. Так вот у Льва диагностировали болезнь в легкой форме.
Новорожденный с подобной проблемой не реагирует на звуки, начинает держать головку, ходить и говорить позже здоровых малышей, но в конце концов может догнать их в развитии. Все дело в том, чтобы вовремя распознать болезнь и начать правильно с ней сражаться. Однако болезнь неизлечима, и всю жизнь ребенок будет нуждаться в помощи.
Жизнь устроена так, что несчастье на какое-то время может помочь человеку выйти из крутого виража, с которым он был не в состоянии справиться самостоятельно. И Кира, которая день и ночь думала о том, что случилось с Женей, бросилась помогать своему малышу. Предательство не может ранить так, как болезнь ребенка. С этой бедой сравниться не может ничто. И ничто не может вызвать к жизни силы, о которых человек даже не подозревал.
Между прочим, в это время приключилась и смешная история.
Дело в том, что Кирины родители были в разводе. Брак распался давно, с тех пор и мама, и папа пытались устроить свое семейное счастье, но у них ничего не получилось. И вот Кирина мама, Елена Леонтьевна, когда Кира простудилась и ей пришлось переехать к бабушке, чтобы не заразить слабенького малыша, перебралась к дочери. А так как одной с ребенком ей было страшно, она позвонила бывшему мужу, Кириному папе. Он немедленно отозвался и приехал на Славянский бульвар с красивой коляской, с мешком игрушек и с подарком для бывшей жены.
— Представляете, — сказала Кира, — папа привез маме колечко с гранатом. Она всю жизнь только этот камень и носит.
Сказала и улыбнулась, первый и последний раз за время нашего разговора. А улыбнулась потому, что спустя тридцать лет после развода родители решили сойтись.
* * *
Восстановление семьи очень помогло Кире. И дело было не только в том, что родители взяли на себя часть огромной тяжести, с которой Кира никогда бы не справилась одна. Она, пусть и ненадолго, сама почувствовала себя ребенком и оказалась в безопасности. Нет, речь шла не о болезни ребенка, а о бесконечном страхе, который чувствует брошенная женщина наедине с больным малышом. Этот страх — еще одна болезнь, и с ней точно невозможно справиться при помощи лекарств. Выстоять можно, только когда ты чувствуешь, что тебя не тянет на дно, а чьи-то теплые руки не дают упасть.
А позвонила мне Кира, чтобы посоветоваться насчет детской больницы. И когда мы все обсудили, я в конце концов спросила ее, платит ли Женя алименты.
Сказать, что она остолбенела — значит, не сказать ничего. Она просто не поняла, как это могло прийти мне в голову. С тех пор, как Женя спросил, сколько нужно денег на аборт, она его больше не слышала. Сама ему не звонила, и он не звонил. О том, что у него родился сын, Женя узнал от Елены Леонтьевны. Кира ужасно рассердилась на маму за это, но тут уж ничего не поделаешь. Став матерью, она прекрасно понимала, что сама поступила бы точно так же. Но Елена Леонтьевна почему-то не сомневалась в том, что Женя найдет возможность наладить с Кирой отношения — хотя бы для того, чтобы поддерживать отношения с сыном. А Кира почему-то точно знала, что эти отношения ему ни к чему. И не ошиблась.
Я много раз писала о женщинах, оставшихся наедине с больным ребенком, и много раз спорила с ними о том, обращаться ли за помощью к сбежавшему папаше. Редко когда мама такого ребенка сама может справиться с тем, что на нее свалилось, или встречает мужчину, готового взять на себя такую обузу. Несколько раз мне довелось увидеть такое чудо, но это и в самом деле больше было похоже на сон. По большей же части все зависит от того, сумела ли мама больного ребенка обеспечить себе сносное существование, есть ли у нее квартира, накопления и возможность заработать при полной невозможности работать как все.
Но даже если все это есть, никто не знает, что будет завтра. Болезнь непредсказуема. И я всегда советую маме, попавшей в беду, обратиться в суд с иском о взыскании алиментов. Потому что деньги нужны не ей — хотя и ей они нужны как воздух, — а ребенку. Сегодня мама жива и здорова и есть бабушка с дедушкой. А завтра может никого не остаться, кроме беспомощного ребенка, который становится легкой добычей искателя приключений, чужой квартиры и денег.
Я подивилась. Сегодня, когда все хлопочут в поисках алиментов, а на телевидении просто появился новый жанр: я твое дитя, и, кроме денег, папа, мне от тебя ничего не нужно — Кира ожесточенно сражалась за то, чтобы остаться наедине со своим горем.
Из мимолетных замечаний, ненароком вырвавшихся слов я поняла, что ей очень нужно было разобраться в том, что произошло у нее с Женей, что это вообще было — эти четырнадцать лет полета, эти слова, поступки, все несказанное.
Как-то раз я позвонила Кире, а трубку взяла Елена Леонтьевна. Она сказала, что Кира гуляет с ребенком, малыш плохо спит, и Кира просто падает от усталости, и хоть жизнь у них идет своим чередом, но какая-то печальная. И даже вечный оптимист Кирин отец Валерий Матвеевич ничего не может с этим поделать. И еще она сказала, что Кире нужно встретиться с Женей, потому что не поставлена точка.
Господи, из чего состоит эта жизнь. Из денег и квадратных метров, из солнечных зайчиков и подводных чудовищ, из болезней и горя и еще из каких-то точек…
И однажды Кира позвонила ему, и они встретились. Елена Леонтьевна потом спросила ее, волновалась она или нет, и Кира ответила, что это было не волнение, а такой холодный огонь. Так вот, Женя сказал, что никак не может понять, чего она от него ждет. Да, у них был роман. Да, они ездили отдыхать, гуляли, болтали, ходили в театр и даже однажды летали на воздушном шаре — это Кира сделала ему подарок ко дню рождения. И что? Она ведь знала, что он женат. Да, у них с женой плохие отношения, точней, другие, а не те, что были много лет назад. Но он ведь никогда не говорил Кире, что разведется и женится на ней. Может, ей этого очень хотелось — так мало ли кому чего хочется. Ведь не говорил? Не говорил. А что касается ребенка, это вообще свинство с ее стороны. Он согласия не давал, она его ни о чем не спрашивала, взяла и родила — о чем теперь говорить? Она его очень подвела, он этого не ожидал.
Не спросил, как зовут сына, как он себя чувствует, как она справляется с его болезнью. Попрощался и ушел.
* * *
Однажды к Кире в гости приехала их общая с Женей знакомая. Она давно хотела повидать ребенка, привезла деньги, подарки, американский массажер, торт со сливочным львенком. Елена Леонтьевна молча хлопотала у плиты и тихо радовалась, что у Киры выдались несколько спокойных часов.
И тут знакомая сказала: ты на Женьку не обижайся. У него и так хлопот полон рот. Он ведь все время в Питер ездит, сама понимаешь…
Кира спросила, зачем он ездит в Питер, и знакомая объяснила: так ведь у него там за полгода до твоего Левы еще мальчик родился. А мама у него совсем ребенок, ни жилья, ни рубля, студентка-финтифлюшка. А ты что, правда не знала?
Бывают недозрелые яблоки, а бывают недозрелые люди. Вот уж и умирать пора, а он все как будто только из завязи вылупился. А внешне не догадаешься: и собой хорош, и говорит складно, и действует решительно — когда в солдатиков играет. Это такая человеческая плесень, опасные великовозрастные подростки, у которых в штанах трещит, в голове тихо, а в сердце пусто.
Выдающийся российский психолог Александр Григорьевич Асмолов сформулировал это так: социальный возраст личности — это готовность брать на себя ответственность и принимать решения.
А если этого нет, говорю я от себя, нет и личности. И человек, который имел несчастье связать свою жизнь с такой плесенью, никогда от нее не вылечится. Есть же неизлечимые болезни.
А вопрос у меня такой: мучает их что-нибудь или нет? Хоть когда-нибудь? Живые все-таки люди.
И еще: хотелось бы мне знать, сняла Кира со стены подводных крокодилов или они на прежнем месте. А Лева начал ходить и выучил слово «пуп».