В большие города могут вернуть ларьки и даже автолавки. Такой вот закон подготовило и даже внесло в Думу Министерство промышленности и торговли. О его шансах на принятие говорит то, что об этом заместитель профильного министра сообщил со страниц официальной «Российской газеты».
Если вспомнить, с каким упорством и задором всего три года назад эти ларьки из больших городов изгонялись, можно даже заподозрить госчиновников в шизофреническом раздвоении личности. Хотя диагноз тут посерьезней.
Какие аргументы приводятся сейчас в защиту ларьков и автолавок.
В России не хватает торговых площадей (в два раза меньше на тысячу человек, чем в Европе). Это неудобно не только для покупателей, но и для производителей. Они не могут пробиться на прилавки торговых сетей.
Ларьки — это готовые рабочие места без государственных вложений (целых 250 тысяч рабочих мест по стране).
Интересно, что все эти аргументы были озвучены и три года назад. Но на них тогда просто никто не обратил внимания. Они были попросту отброшены. Нет, их не обсуждали, не опровергали с цифрами и заключениями экспертов в руках. От них просто отмахнулись: не стойте на пути прогресса.
Необсуждение властных решений стало трактоваться даже как конкурентное преимущество новой путинской России. Пока там, на Западе, погрязли в говорильне, мы твердой поступью идем к намеченной цели. Ладно, «парламент не место для дискуссий», у нас уже вся страна стала таким парламентом. А где у нас дискуссии? Только по ящику. И только на тему, кто хуже — Трамп или Порошенко.
За последние двадцать лет аргументы в пользу не терпящего возражений авторитаризма от задорного «хватит болтать, давайте работать» и хамского «не мешайтесь у нас под ногами» развились до историко-философских: «большая страна просто требует, чтобы приказы центра даже не обсуждались». И это приносит все более и более многочисленные плоды.
Зачем терять время на то, чтобы два раза примерить, когда можно бездумно резать, резать и резать. А то, что потом придется пришивать, — так это тоже работа.
И очень неплохо оплачиваемая.