В нашей рубрике «Люди города» мы рассказываем о жителях Москвы, которые вносят вклад в историю столицы. Когда-то устроиться работать дворником было не так просто — нужно было заручиться рекомендациями самых влиятельных людей города. Сейчас эту работу выполняют в основном приезжие из бывших союзных республик. Москвичи почти не обращают на них внимания. Часто мы не знаем о них ничего, даже настоящего имени. Чтобы не доставлять жителям города неудобств, рабочие часто берут себе временное русское имя, которое хоть немного созвучно их родному.
Миле 56 лет, и больше 15 из них она убирает подъезды и дворы в московских домах. Она приехала в столицу из Узбекистана в поисках хоть какой-то работы, чтобы прокормить пятерых детей. И стала «ангелом-хранителем» чистоты в одной из столичных многоэтажек.
«Мечтала когда-нибудь увидеть Кремль»
Я родом из Узбекистана, из города Андижана, но последние пятнадцать лет живу в Москве. В 70-е годы, когда я была маленькая, мой папа поехал отдыхать в Кисловодск. Там он познакомился с мужчиной, который жил в Москве, в Новых Черемушках. Они подружились, и с тех пор папа по нескольку раз в год ездил к нему в гости. У нас в семье было десять детей — девять девочек и один мальчик. Я родилась пятой. Каждый раз папа брал с собой одного из детей, по очереди. А меня не брал — меня очень укачивало в транспорте, я бы не перенесла дорогу. Я тогда сказала папе: «Вы мне Кремль не показали, но я сама обязательно в Москву приеду и посмотрю на него». У меня появилась мечта увидеть Кремль. На папу я не обижалась, сама ведь виновата, на машине даже чуть-чуть не могла ехать.
Из своих поездок папа каждый раз привозил нам подарки: помню школьную кофту, блузку, джемпер, юбку. Рассказывал мне, где их купил: «Знаешь, в Москве есть два очень больших магазина — ЦУМ и ГУМ». Тогда мы могли себе это позволить. И я очень хотела вживую посмотреть на эти магазины.
В 90-х жить нам стало тяжело. Союз развалился. Я к тому времени уже вышла замуж, родила пятерых детей — четырех девочек и мальчика. И мы с мужем решились ехать в Москву, нужно было зарабатывать деньги. Подруга познакомила меня с женщиной, которая обещала помочь с дорогой и с работой. Я узнала, что в районе Бирюлево есть Покровский рынок и что там требуются женщины для работы. Детей мы оставили в Узбекистане, за ними присматривали мама мужа и мои сестры. А сами отправились в Москву.
Ехали мы четыре дня. То первое впечатление было очень тяжелое. Помню, что за всё требовали денег — чтобы сделать нужные документы, чтобы не задержали милиционеры, которые эти документы проверяли. О мечте я не вспоминала. Какой там Кремль… Вообще не до него было.
Мы сняли комнату. Приехала я на Покровский рынок и увидела такую картину. В два ряда стоят люди: с одной стороны мужчины, с другой женщины. Азербайджанцы ходят между ними и выбирают, кто им подходит. Если тебе скажут «идешь со мной», считай, повезло. Это означало, что тебе дадут работу — будешь убираться на рынке, фасовать товары. И так каждый день заново. Бывало, с утра до вечера там стоишь, и никто тебя не выбирает. Домой возвращаешься ни с чем.
Даже когда меня выбирали для работы, денег это приносило мало — за сутки платили всего 200 рублей. Мы прожили здесь пять месяцев и поняли, что надо уезжать домой. Кремль я так и не увидела.
«Встаю в четыре утра и мою подъезды»
В 2000 году я приехала в Москву во второй раз. Тогда у меня получилось устроиться на работу уборщицей, я мыла подъезды в доме на Востряковской улице. Муж со мной уже поехать не смог — он тяжело заболел, а позже умер. Мне снова пришлось вернуться.
А третий раз оказался счастливым. В 2004 году я снова приехала. Моей младшей дочери тогда было чуть больше 10 лет. Я просто ходила по дворам и магазинам и спрашивала, нет ли для меня работы. Однажды я зашла в кафе около метро «Южная». Там оказалась добрая начальница, которая согласилась, чтобы я у них убиралась и мыла посуду. Моя настоящее имя не Мила. Но в Москве никто не мог его выговорить. Начальница у меня первым делом спросила: «Как тебя зовут?» Я ответила: «Минавар». Она удивилась: «Как-как? Давай мы тебя будем просто Милой называть!» Так я стала Милой.
В кафе я работала в ночную смену, платили мне 12 000 рублей в месяц. Этого было мало. 3000 я отдавала за жилье, немного тратила на еду, и еще надо было отсылать детям. Я понимала, что нужна еще работа.
Как-то утром я вышла из кафе и увидела мужчину, который вывозил мусор. Я подошла к нему и сказала как есть: «Помогите, пожалуйста, мне очень тяжело. Может быть, у вас есть какая-то подработка? Я одинокая женщина, мне надо кормить детей». Он пообещал поговорить с начальством. А вечером позвонил и сказал, что я могу приходить уже завтра: мне выделили подъезды, в которых я смогу убираться. С тех пор я так и работаю.
В этом доме (шестиподъездная многоэтажка на юге. — Авт.) я убираюсь четвертый год. Я встаю очень рано — в четыре утра. Потому что к пяти утра я должна уже помыть все подъезды. Мою первый и второй этажи, а потом начинаю вывозить мусор из подъездов. Еще я подметаю: поднимаюсь на 9-й этаж и медленно спускаюсь сверху вниз. В пять часов закончила — и на улицу убираться.
Я отвечаю не только за подъезды, но и за территорию перед домом. Место возле подъезда, тротуары — это все мое. Тяжелее всего приходится зимой, когда надо чистить снег. Счищаю я его до черноты — жильцам очень не нравится, когда сыплют соль. Они говорят, что от нее портится обувь, а у собак болят лапы. К тому же от соли всегда бывает много грязи. Поэтому я и стараюсь все счищать до асфальта, чтобы не было скользко. Это тяжело, но за много лет я привыкла и не хочу, чтобы люди расстраивались.
«Самое приятное русское слово — «спасибо»
Я познакомилась почти со всеми жильцами, знаю, кто в какой квартире живет. Я очень привязываюсь к людям, особенно хорошим. Так получилось, что вокруг меня все хорошие и добрые. Есть, конечно, и другие. Но я с ними никогда не спорю, просто молча убираюсь, и все.
Во втором подъезде живет Нина Павловна, я ее называю моей второй мамой. Она мне очень помогает. Звонит мне, чтобы позвать на обед или ужин. А если я не подхожу к телефону — он часто разряжается на холоде, — то выходит искать меня во двор. Сережки в моих ушах — это ее подарок. А уши мне прокололи еще в детстве, у нас так принято. Нина Павловна называет меня не Мила, а Майя. Мне это имя нравится.
Ко мне часто обращаются с просьбами. Иногда просят убрать квартиру или вынести дополнительный мусор. В другом доме есть лежачая бабушка, я за ней ухаживаю.
Я постоянно слышу от людей одно приятное русское слово — это слово «спасибо»: «Спасибо, что ты так хорошо убираешься». Даже как-то говорили, что ездили гулять в центр и такой чистоты, как у нас, не видели. Рассказывали, что там очень скользко, не все тротуары убраны.
К работе я отношусь очень ответственно, потому что родители нам с сестрами с детства вдалбливали: «Все, что вы делаете, делайте чисто и аккуратно. Вы должны хорошо себя вести и быть трудолюбивыми». От нас всегда требовали, чтобы мы всё делали от души, были очень чистоплотными. Эта привычка сохранилась у меня на всю жизнь. Я все делаю до конца, чтобы за мной никому не пришлось доделывать. Женщины, которые тоже во дворе работают, как-то меня похвалили: «Ох, как ты хорошо все убрала! Тебе медаль нужно дать!» А мне медаль не надо, я не за нее работаю, а для себя, на совесть. Сколько смогу, столько буду продолжать.
Я встречаю много уважительных мужчин. Мне даже иногда помогают. Однажды было очень много снега, я стояла и убирала его. Вышли двое мужчин из подъезда, увидели меня — так отняли лопату! «Мы не можем смотреть на тебя, давай поможем». И сами всё расчистили.
Или иногда несу я тяжелый мусор, мужчины перехватывают его со словами: «А ну-ка дай мне!» — и сами его относят.
Я уже привыкла, что мне все желают здоровья. Постоянно слышу: «Здоровья тебе, дочка» и всегда отвечаю тем же. Традиция уже такая сложилась.
Сейчас у меня столько работы и подработки, что выходных нет. Уже пошел второй год, как я не отдыхала ни одного дня. В этом году я даже домой в отпуск не ездила. Обычно у нас как — 11 месяцев работаешь, один месяц можешь отдохнуть. Но я не жалуюсь. Нерабочее время у меня тоже бывает редко. Я же еще убираюсь в одной организации. Вечером, бывает, ложусь, и больше ничего не надо — особенно после уборки снега. Если его много, то я, получается, почти целый день убираю — до обеда и после. Засыпаю я обычно в девять вечера.
Дети меня ругают: «Пора и о себе подумать, возвращайся домой, в Узбекистан». Но я не могу, мне чем-то надо заниматься, пока есть силы. Что я там буду делать? Начальство у нас хорошее, и работа мне очень нравится. Я просто не смогу без нее. А так им хоть чуть-чуть помогу. У меня ведь уже 11 внуков родилось. В этом году в августе я лучше в гости приеду. В этом месяце будет жарко, но не так, как в мае и июне.
«Мужчина подарил сказку о Золотой рыбке»
Однажды ко мне подошел мужчина и спросил: «Книги любишь?» Я ответила, что люблю. Он: «А какие ты больше всего любишь?» Я говорю: «Больше всего — сказки». Мы разошлись. А на следующий день он принес мне две книги. Одна из них — сказка Пушкина, где дед ловил рыбу, «Золотая рыбка». Мужчина сказал: «Прочитаешь эти, еще принесу. Вижу, что вы добрая хорошая женщина, у меня книг много». Теперь мы с ним друзья.
Русский язык я знаю хорошо, выучила еще в школе. Может, чувствовала, что пригодится в будущем, не знаю. Но в семье мы говорим на узбекском. Когда я только приехала в Москву, мне совсем не тяжело было общаться. А если я слышала незнакомые слова, я просто переспрашивала, и мне объясняли их.
Сейчас я часто встречаю ровесников моих детей, которые работают в Москве, и они почти не говорят по-русски. Хотя даже в Узбекистане надо знать этот язык, чтобы тебя приняли на нормальную работу.
Образование у меня есть. Когда еще был Союз, я окончила кооперативный техникум. Мне дали направление в райпо, я должна была работать бухгалтером. Но я вышла замуж. Тогда жены у нас не работали, не принято было, муж всех обеспечивал. А сейчас видите, что происходит. Целыми семьями приезжают в Москву: папа, мама, дочка, сын, невестка. Все пытаются хоть что-то заработать.
Когда я домой приезжаю, меня все спрашивают: «Как же ты там зимой, в морозы такие страшные?» Я же работаю в любую погоду. А я давно привыкла к московской погоде. Да и когда работаешь лопатой, не холодно.
С жильем сейчас проблем нет — нам выделили общежитие. К тому же моя сестра снимает комнату в доме недалеко отсюда. Она готовит узбекские блюда, так что голодной я не хожу. Мне важно всегда вовремя поесть. Если этого не делать, у меня начинается очень плохая болезнь — мигрень. Как вовремя не покушаю, сразу начинает болеть и сильно кружиться голова. Иногда помогают таблетки. Но главное, о чем я помню, — что эта болезнь всегда проходит, надо только пережить.
В Москве, конечно, продукты совсем другие. Особенно фрукты — в Узбекистане они очень вкусные и сладкие, потому что у нас очень много солнца.
Румянец у меня от природы, а косметикой я не пользуюсь, времени на это нет. Как-то раз я приехала в отпуск в Узбекистан и слышу, женщины-соседки обсуждают, что сейчас можно сделать «татуаж» на бровях — так это называли. Вроде как после него можно вообще косметикой не краситься. Сестра мужа предложила: «Давай и тебе тоже сделаем!» А я и не знаю, что это такое. Она все объяснила. И мне сделали татуаж. И ведь правда, держится он очень долго — уже целых восемь лет. Причем моя дочка себе тоже брови сделала, так ей уже два раза приходилась переделывать, уходит цвет.
Мой любимый праздник — это Новый год. Наверное, из детства пошло — когда мы были маленькие, всегда ждали подарков. Я люблю и Деда Мороза, и Снегурочку. В этом году жители подарили мне столько подарков! Огромную коробку конфет, чай, сувениры… Я все собрала и детям домой отправила.
А Кремль я все-таки увидела — дочки меня свозили. Правда, случилось это только в 2010 году. Когда я только переехала, я часто спрашивала у жителей: «Как вам Кремль, нравится?» Все удивлялись: «Зачем он нам, мы туда не ездим». Я тоже удивлялась: «Неужели вам не интересно?» Отвечали: «Нет, это вам интересно, нам не очень». И дочка как-то сказала: «Мама, это же мечта твоя, давай хоть один раз съездим, фотографии сделаем!» И мы поехали. Он, конечно, очень красивый… На ЦУМ и ГУМ я тоже посмотрела, сфотографировались внутри. А дочка походила по магазинам и говорит: «Мама, там такие дорогие вещи! Это же невозможно! Как твой папа мог что-то здесь покупать?» Наверное, тогда все дешевле было. Сейчас туда только как в музей ходить можно.
