Итак, последние новости нашего «Городка», очередной серии мыльной оперы под названием «Как поссорился Александр Абрамович с Ильей Леонидовичем». Первый канал и производители «Кто хочет стать миллионером?» и «Что? Где? Когда?» приняли решение об отстранении на неопределенный срок редактора Ильи Бера и знатока Александра Друзя от участия в передачах.
Золотое, точно выверенное решение: а не пора ли, господа, со своими заморочками, подсиживанием друг друга, жадностью к баблу вам выйти вон!
Вон из профессии, вон с телевидения, гуляйте, Васи. А там, на улице, хоть морды бейте, хоть целуйтесь взасос, хоть плачьте друг у друга на плече — при чем тут ТВ?!
Их удалили, как раковую опухоль. Наверное, чтобы ожил весь организм? Ребята, все в суд. Или в сад.
А теперь — внимание на экран! Вопрос задает телезритель Александр Мельман. Итак: ребята, когда все это кончится? Вы уже надоели!
Да, сложный вопрос. Минута на размышление. У вас есть досрочный ответ? Анатолий Вассерман, пожалуйста.
– Всей игровой тусовке известно, что несколько десятилетий назад в парочке американских передач по интеллектуальным играм были похожие моменты. Причем речь шла не о попытках распилить призовой бюджет, а о том, чтобы зажечь новые звезды. То есть хотели, чтобы какие-то игроки отвечали очень ярко, и с этой целью им сливали часть вопросов.
Но все довольно быстро всплыло. Любой актер скажет, что очень трудно сыграть неведение. Трудно, например, убедительно изобразить на сцене поиск какого-то предмета, когда вы знаете, куда именно реквизитор заложил его.
— И все-таки что вы думаете о нынешнем конфликте между Бером и Друзем?
– Так вот, исходя из этого американского опыта, все организаторы интеллектуальных игр во всем мире, в том числе и в России, панически боятся подобных утечек. Причем боятся режиссеры и сами игроки, потому что им очень не хочется, чтобы передача закрылась.
Я не могу себе представить, чтобы хоть Друзь, хоть Бер полезли нарушать правила, особенно когда на кону стоит сумма хотя и большая, но не такая, чтобы человеку, связанному с телевидением, работающему там (а Друзь тоже работает на ТВ, только на питерском), стоило так рисковать своей репутацией.
Все, что я могу предположить, — это то, что произошло случайное недоразумение. Мне кажется, что и Друзь, и Бер неверно поняли друг друга в какой-то беседе, при этом каждый заподозрил другого в намерении сыграть нечестно. И оба пытались вывести друг друга на чистую воду.
— Простите, но если бы вам в программе «Своя игра» поступило бы такое предложение и был бы подобный звонок, что бы вы делали? Разве не послали бы звонившего на три буквы?
— Я бы, конечно же, отказался, потому что я по характеру совершенно не склонен к авантюрам, тогда как, скажем, тот же Друзь неоднократно участвовал в разных авантюрных затеях.
— Например?
— Если мне склероз не изменяет, он участвовал в передаче «Последний герой». А я туда не пошел, хотя мне предлагали.
— Это же авантюра хорошая, со знаком плюс!
— Тем не менее это достаточная авантюра, чтобы меня туда не тянуло.
…Анатолий, очень много слов, но вы так и не добрались до правильного ответа. Тогда, уважаемые знатоки, ответьте, пожалуйста, на дополнительный вопрос: за что был изгнан из ЧГК обладатель «Хрустальной совы» Илья Новиков?
— Моя ситуация очень простая: поскольку я адвокат и ко мне один из участвующих в этой истории обратился за консультацией, то хотя я фактически по этому делу не работаю, суда нет, но по нашим адвокатским правилам я не могу публично это комментировать, – сказал нам Илья. – Пусть даже я и не связан соглашением по общению с прессой, которое подписывали знатоки.
— Я понимаю, что это Илья Бер обратился к вам?
— Вы можете додумать, но я не должен говорить даже об этом.
— Тогда расскажите про себя. Как вас «ушли» из ЧГК?
— Очень просто. Летом 2014 года, когда я брался за дело Надежды Савченко, понимал, что эта тема очень токсична и что она может создать проблемы у передачи. Поэтому первое, что я сделал тогда, — позвонил одному из редакторов ЧГК и сказал: «Я берусь за такое дело, имейте в виду, так что я готов в любой момент уйти». Тогда весь 2014 и 2015 год каким-то образом они отбивали ту идею, что я им нужен.
— Они за вас бились?
— Конечно. К 2016 году, когда был на финишной прямой процесс Савченко, стало уже понятно, что ситуация уже невозможная: днем говорят, что она бандеровка, а вечером я появляюсь, улыбаюсь, как будто ничего не происходит. Поэтому у меня нет никаких претензий, я уверен, что Борис Крюк, в частности, мою ситуацию растягивал настолько, насколько это было возможно. Но я понимаю, что в тех условиях, которые есть сейчас, гораздо важнее, чтобы эта передача сохранилась, чем то, чтобы там был я, поэтому ни к Борису, ни к Наталье Стеценко у меня никогда претензий не было.
…Ах, Александр Абрамович, милый, так что же вы нам ничего не сказали (почти по Шевчуку)! Они, участники этой дикой истории, теперь молчат. Да, стыдно, когда видно. Лучше б не знать. Но, как пел когда-то опальный певец Андрей Макаревич: «Крутится волчок»… И его уже не остановишь.