Партия ЛДПР намерена вновь внести на рассмотрение Госдумы обновленный законопроект «О русском народе». Зачем это нужно, как складывается работа у новоизбранных губернаторов от ЛДПР и как партия относится к последним громким законодательным инициативам, мы спросили у лидера ЛДПР Владимира Жириновского.
– Владимир Вольфович, разве Россия и так не государство русского народа? Зачем дополнительный закон, который зафиксирует и без того очевидное?
– Категорически не согласен! Русские сегодня не чувствуют, что живут в своей стране! Ничего у нас не выйдет, пока не будем опираться на русских. Потому что без опоры на основной народ невозможно управлять страной.
Германия опирается на немцев, Франция – на французов. В России самый большой, корневой народ – это русские. Без русских ничего не получится. Но мы вот уже больше 100 лет забыли про русский народ.
– Больше 100 лет? То есть, получается, даже Российская империя не была государством русского народа?
– Нет, не была. Какой тогда был главный девиз? «Православие, самодержавие, народность» – русские были исключены из идеологии государства. Только Александр III хорошо сказал: «Россия для русских!» Но на нем все и кончилось.
В СССР и вовсе устранили естественное понятие «русский народ» и заменили его на искусственный термин «советский народ» – по названию органа власти – Советов депутатов. Это все равно, что сейчас мы бы сказали «госдумовский народ», «госдумовская промышленность», «госдумовская культура». Большевики выкинули все русское и оставили только кожуру, которую в 1991 году сами же и сняли, а мы все голыми остались: без роду без племени. Можно сказать, коммунисты ушли и всех нас сиротами оставили.
– Так что же, в России должно быть хорошо только русским?
– Ни в коем случае. Равные права, равные возможности, никаких притеснений, но нужно открыто признать, что в стране есть только один фундамент – это ее самый большой народ. А мы не хотим русских даже просто в Конституции упомянуть. Так чего мы удивляемся, что русские сегодня не чувствуют, что Россия – это их страна?
У всех успешных государств в основе национализм. И Трамп националист, и Макрон, и Си Цзиньпин националист. Я согласен, национализм в чистом виде – это плохо, но интернационализм еще хуже. То есть, мы вот уже 100 лет сами себе навязываем проигрышную модель государства.
Если бы я был президентом, я бы каждый раз говорил так: «Я русский и к русским обращаюсь! Если вы не встанете на защиту государства – нам конец, уважать будете другие народы, другие религии, другие флаги!»
– Представители вашей партии победили на выборах во Владимирской области и Хабаровском крае, что вы можете сказать об их работе? Получается у них управляться с регионами?
– В Хабаровском крае ситуация непростая, но рабочая. А вот во Владимирской области полный бардак. Наш губернатор Владимир Сипягин предложил депутатам регионального Законодательного собрания от «Единой России» провести встречу и обсудить, как строить общую работу. Однако депутаты из правящей партии его игнорируют.
– Прямо-таки игнорируют?
– Да! Ни Путин, ни Медведев указаний делать так не давали, это какие-то местные владимирские чиновники настропаляют депутатов к саботажу. Но неужели Сипягин хуже Орловой (предыдущий губернатор Владимирской области. – Прим. ред.)? Его же народ избрал, граждане России, жители Владимирской области! Но нет! Похоже, номенклатура решила, что губернатором должна быть только Орлова, вот она и мстит ему. Они готовы на многое, лишь бы насолить губернатору от ЛДПР. Поймите: депутаты могут спорить с губернатором, критиковать его, но заниматься саботажем не могут, потому что это, в первую очередь, отражается на жизни граждан, избирателей, которые видят и чувствуют все эти интриги.
– Каким вы видите выход из ситуации?
– Только диалог и поиск компромисса. Каждый раз, когда мы в Госдуме рассматриваем бюджет на будущий год, депутат от «Единой России», глава бюджетного комитета Андрей Макаров призывает нас всех «проявить солидарность» и всем вместе утвердить документ. И мы часто идем навстречу. А представьте, если мы будем саботировать работу каждый раз, потому что правительство сформировано другой партией?
Или другой пример. Мы в Госдуме встречаем премьер-министра, хлопаем ему, несмотря на то, что мы из оппозиционной партии. Мы понимаем, что у нас могут быть разные мнения, и открыто говорим об этом, но мы проявляем уважение к власти, всегда идем на диалог.
Поэтому я предупреждаю депутатов Заксобрания Владимирской области: вы совершаете серьезную ошибку! А если вы этого не понимаете, то вы просто временщики, у вас нет собственных убеждений, вам все равно, кто у власти. Завтра правящей будет другая партия – вы и ей присягнете, лишь бы быть под крылышком?
– Госдума приняла в первом чтении закон об “устойчивости рунета”, который называют также законом о “суверенном интернете”. Как вы полагаете, нужен ли России такой закон? Должна ли власть ограничивать доступ граждан к информации?
– Информация тогда хороша, когда она бескрайняя, как любовь. Давайте отрегулируем любовь, и люди скажут, что такие куцые отношения им не нужны вовсе. Я до сих пор помню, как на танцах в школе учительница ходила и следила, кто насколько близко друг к другу танцует. И это считалось воспитанием, сохранением чистоты отношений. Но как детям общаться, если им указывать, как танцевать?
Точно так же и в свободе информации, если дать кому-то возможность ограничивать все подряд, то он постоянно будет указывать, что запретить, а что заблокировать. И граждане справедливо опасаются такой изоляции.
Конечно, мы должны иметь возможность свой российский сегмент Интернета запустить, если нам отключат внешний, или иметь возможность блокировать более эффективно ту информацию, которая может навредить безопасности. Но мы знаем позицию наших блогеров, молодежи – они боятся любых ограничений по Интернету, поскольку они чувствуют, что их могут по любому поводу вырубать, выключать.
Конечно, разумные и тщательно проработанные ограничения возможны, например, для таких явлений, как группы «синий кит» или откровенной дезинформации с целью нанести вред гражданам. Это может быть запугивание войной или телефонный терроризм. Борьбу с этими опасными явлениями на законодательном уровне мы всегда готовы поддержать.
– В эти дни отмечается 30-летняя годовщина вывода советских войск из Афганистана. Что вы можете сказать, нужна ли была стране та война?
В 1970-е годы мы могли присоединить Афганистан к СССР. В свое время дружественному СССР руководитель этой страны Нур Мохаммад Тараки предлагал это. Мало кто знает, что в ЦК КПСС долго не хотели принимать решение о военной операции, но одно единственное событие все изменило. В сентябре 1979 года Тараки проездом был в Москве и встретился с Леонидом Брежневым. Они так целовались и обнимались, что Брежнев проникся очень теплыми чувствами к этому восточному политику.
Через несколько недель Тараки был убит политическим конкурентом, новым главой Афганистана Хафизуллой Амином. Брежнев был очень раздражен: как же так, Тараки был его другом, а тут его убивают. И он принял решение ввести войска в Афганистан, чтобы отомстить за друга.
А уж коли начали эту войну – нужно было доводить ее до конца и добиться положительного для нас исхода. Зачем мы бросили режим, который сами же установили? Там у руля был Мохаммад Наджибулла, очень сильный и авторитетный руководитель, который даже после полного нашего ухода из Афганистана еще 4 года сохранял власть. От нас ему нужны были только поставки топлива и патронов – все это было в СССР в избытке.
Новый генсек Михаил Горбачев единолично принял решение развернуться на Запад, проводить только прозападную линию, а там ему нашептывали: «Уходи из Средней Азии, уходи из Афганистана». Это ведь все лакомые кусочки: газ, нефть, уран, цветные металлы. Горбачев послушался западных советчиков и бросил Афганистан.
Но наши воины-интернационалисты – это однозначно герои, они с честью выполнили все боевые задачи, но руководство страны приняло неверное решение вывести войска.