Нет, я понимаю, почему Надежда Бабкина так сказала: «Я возбуждаюсь от самих этих слов — «Единая Россия». Если б я был женщиной, то тоже бы возбуждался. Но: хочу быть мужчиной! Да, я мужчина. Как мужчина я возбуждаюсь от других словесных сочетаний. Ну, например: Агата Муцениеце. Или: Мария Захарова. Просто Маша Захарова. Да, когда я слышу или произношу это, тут же возбуждаюсь. И что-то во мне поднимается… Наверное, крылья любви.
И вот в детском «Голосе» — Лобода. А можно Loboda, Светлана Лобода. Когда я ее впервые увидел выступающей на сцене — обалдел. Эта фигурка, эти ножки, эта по… — и так далее. Я еще никогда не видел такой фигуристой девушки. Да, при ближайшем рассмотрении я еще увидел губы. Нет, губы я ей все-таки простил, пусть будут, если ей так хочется. В общем, Лобода — это моя слабость.
А тут еще на параллельном канале «Россия 1» затеяли «Один в один». Самый первый сезон я полюбил сразу: это было что-то новое для нашего ТВ, необычное. Потом они начали повторяться (и здесь уже неважно, на каком канале выходило это шоу), стали вторичными, можно сказать, отстойными. Теперь — новая попытка.
Что тут важно? Точное, правильное сочетание людей, сидящих в жюри. Так и есть: мудрый Юра Стоянов, остроумный Родригез и очень чувственные Марины — Федункив и Мещерякова. А исполнители — из глубинного народа.
И опять Лобода. Девушка из того самого народа (из станицы Кущевка, однако!) так ее исполнила! Не пародируя, не издеваясь, не огрубляя или опошляя, а тонкими-тонкими мазками дала характер, манеру, стиль. И иронию тоже дала, и отношение к этой самой Лободе. В этом и есть высший смысл таких программ: показать артиста не однопланово, не одномерно, а в высшей сложности бытия — и легко при этом. Это сверхзадача такой игры.
…Сразу скажу: Пелагея вне конкуренции, она — гений чистой красоты. Для меня, конечно, для ее мужа — хоккеиста Ивана Телегина, да и практически для всего бывшего советского народа. Но я следил за Лободой, только за Лободой. Одно дело: ноги, грудь и все такое, но что же у этой женщины в голове и в сердце — вот что я хотел понять. И понял: она интересна, искренна, небанальна. Она душевна, она умеет сопереживать.
Ох, какую женщину занесло к нам с рiдной Украины!
Нино
В детском «Голосе» поет маленькая девочка, очень маленькая. Ей всего 8 лет. Девочку зовут Нино.
Она поет по-французски песню Эдит Пиаф. Она делает это по-своему, очень по-своему, но все равно это Пиаф. Пиаф — маленькая женщина-воробушек, разрывающая нам сердце. Женщина с трагическими глазами и надломленным голосом. Еще Штирлиц говорил: «Эта женщина переживет себя. Ее имя будет известно и после смерти».
Нино поет Пиаф — зал замирает. И все судьи как один — Пелагея, Меладзе, Лобода — поворачиваются на ее голос. В этом голосе — непокоренная Франция Второй мировой и непокоренная Грузия прямо сейчас. В этом надтреснутом голосе проявилась вся судьба грузинского народа.
Это не преувеличение — факт. И Пелагея, Меладзе, Лобода потом спрашивали Нино и разговаривали с ней только на «вы» — с этой маленькой восьмилетней девочкой. Потому что нельзя было на «ты», нельзя. Она ведь так пела!
Глубинный народ
На ТВ — опять скандал. Не бойтесь, это уже не Друзь. Друзя в России больше нет, он в Америке. Да, наш герой вынужден был тайно покинуть Родину. Сам виноват.
Но тут скандал получился попроще, понароднее… Народная игра «Поле чудес». Народный ведущий Якубович в конце программы воскликнул… Нет, не «танцуют все». «Едят все!» А в это время на заветном столе с крутящимся барабаном как по мановению скатерти-самобранки появилась еда — много еды, куча еды. Ешь — не хочу!
И народ, тот самый глубинный народ, народ-богоносец, бросился к этому пиру во время чумы, расталкивая друг дружку. Халява, сэр! Глубинный народ офигел от такой щедрости Якубовича. Глубинный народ не мог сдержать себя. Глубинный народ проголодался и хотел жрать.
Но не спешите смеяться над этим народом — над своим народом. Помню, как пафосно, пышно в Музее изобразительных искусств имени Пушкина открывали канал «Культура». На дворе стоял 1997 год. Вот там не было народа — наоборот, собралась вся элита, сливки общества, интеллигенция. Вышагивали в шикарном зале и чего-то ожидали. И вдруг: «Господа, фуршет!» И вся эта элита (элитка, ха-ха!), все эти сливки, вся, извините за грубое слово, интеллигенция со скоростью Усэйна Болта бросилась к еде, к ее величеству еде. И хватали руками, и толкались, как на базаре, и выхватывали друг у друга последнее.
Интеллигенция показала тогда, что она достойна своего народа, плоть от плоти народа. Соль земли долгого государства.
За Родину! за Сталина!
Никита Михалков в своем «Бесогоне» показал кадры пятилетней давности. Девочки из Comedy Women шутят над генералом Карбышевым, героем Великой Отечественной войны.
Михалков возмущается. Либеральная общественность, так не любящая Михалкова, возмущается им. Потому как что бы он, Михалков, ни говорил, либеральной общественности все равно это не понравится. А ведь Михалков говорил дело.
Смеяться над подвигом генерала Карбышева — кощунство. Девочки это не понимают, потому что они… девочки. Ну что они знают о той войне?
А тут еще Александр Невзоров на радио поддал жару: мол, не было такого генерала, даже не думайте. В концлагере его не было, и погиб он совсем не так, как придумали. Кто придумал? Сталинские щелкоперы, конечно. И вообще, что Карбышев, что Зоя Космодемьянская — все это миф, прикрытие, олицетворение сталинской системы.
Вот так. Моральные уроды с мозгами и без теперь могут говорить все что угодно, они в своем праве. Ничему не верят, все поднимают на смех, сомневаются. Они теперь властители дум.
И тогда я кричу этим уродам прямо в лицо: «За Родину! За Сталина!» И замолкаю от жалости к своим убогим врагам.