Третий день молва обсуждает трагическую смерть медиамагната Игоря Малашенко, погибшего 25 февраля в своем доме в Испании (предположительно, он покончил с собой). Вдова, известная светская дама Божена Рынска, отказывается общаться с журналистами, однако подробно рассказывает о подоплеке случившегося на своей странице в соцсети. Главной причиной, приведшей к трагическому исходу, она считает тяжелый развод Малашенко с предыдущей женой Еленой Пивоваровой, в браке с которой у этого известного российского политолога родилось трое детей, его затяжную депрессию и то, что она сама его просто «недолюбила». «МК» выбрал самые пронзительные цитаты со страницы Рынски в социальной сети, которые лучше любого интервью объясняют, что происходило в этой семье.
«Да, я старая, страшная. Я виновата, недолюбила. Не долетела за ним… Но он так жестко написал мне, чтобы я не вздумала прилетать…»
«Психотерапевт сказал, что у Игоря самоуничтожающее поведение, и что у него непреодолимое желание все отдать, свернуться калачиком и покончить с собой… Я мигом прыгнула в самолет, ночью нагрянула в дом. Он смеялся, сказал, что я сумасшедшая, что никакого самоубийства он не собирался совершать».
«Он просил меня не лететь за ним в Испанию, сказал, что хочет побыть один. Он напирал на то, что ему «надо побыть одному и отдохнуть от суда».
Заметим, что Малашенко улетел из России ночью, пока супруга спала, и его отсутствие она заметила только наутро. При этом ее паспорт оказался спрятан. По словам Божены, Малашенко сказал ей, что планирует заниматься делами. Но на всякий случай она все же попросила экономку зайти и проверить Игоря. Та подтвердила, что никаких дурных намерений у него нет и он действительно просто хочет побыть один. Причем тон ее послания был таков, что казалось, экономка считает, что Рынска в своих подозрениях просто бредит. Но Божена настаивала на своих дурных предчувствиях и попросила уже их друга, живущего в Испании, заехать и посмотреть, все ли в порядке. Но тот не поспешил выполнить наказ, объясняя это тем, что Малашенко якобы и раньше уже впадал в такие состояния и объяснял друзьям, что он сейчас «не социален» и сам позвонит, когда ему станет лучше.
«Игорь очень страдал, что у него нет работы. Сначала Гусинский отрезал половину зарплаты у него в 2015 году. Потом в 2017-м перестал платить вообще, не переговорив. В Украине я казахов ему подкинула, но Игорь не хотел без санкции Назарбаева лезть в Казахстан… Россия была закрыта. В Украине мои друзья тоже пытались помочь, но не вышло».
«Его представляли хитрым новым русским, который кешит и прячет. Говорили, что все европейские деньги Игоря (кот наплакал там осталось, 400 000 долларов) должны быть переведены на арестованный счет (Елена арестовала его американские счета). Игорь чудовищно паниковал. Для него самое страшное было остаться без денег».
«В последний раз противники заявили, что наша медкарта — фальшивка… Пошли огромные атомные счета от адвокатов. От бухгалтера, на котором настаивал адвокат. …Деньги РЕАЛЬНО КОНЧАЛИСЬ. Игорь жутко паниковал».
«В среду я возила его к неврологу. …Сказала, что подозреваю склероз или даже альцгеймер. Она дала ему тест. И он сделал в секунду тест, который она сама сделать не могла».
«Я водила его к светилу, когда Игорь потерял вдруг сон на пять дней. Игорь отказался менять препарат. Сказал, что сил сейчас нет. Но стал принимать снотворное и выспался наконец. У этого же психиатра была я. И сказала ему, что я на грани».
Ухудшение психического состояния самой Божены объясняется еще и тем, что она никак не могла забеременеть.
«Надо сказать, что у нас суррогатная мать последовательно сбрасывала эмбрионы. Остались замороженные еще. Я перестала реагировать на гормональную терапию, и яйцеклетки у меня забирали в естественном цикле. Каждый месяц общий наркоз. И в последнее время были одни неудачи. То пустая, то опять пустая, то бракованная оболочка. Меня истерзали наркозы, я стала плохо переносить их. И я начала сбоить».
«Я думала в понедельник раздать зверье и вечером вылететь. Смотрела билеты. Как вдруг звонит тот самый друг, который не заехал… Ему позвонил охранник».
«Мне не хватило ласкового тепла, чтобы объять его, чтобы каждый день его ласкать, говорить, что все будет хорошо, как он просил. Я ему честно признавалась, что я устала, очень устала, и у меня нет сил. Это моя вина, и мне ее всю жизнь нести. Мне надо было прекратить борьбу. И Игорь был бы жив. Но мне казалось, что раз она обещает его убить, то я обязана воевать, палить из всех орудий. Я так понимала защиту Игоря».
Теперь Рынска считает своим долгом «похоронить Игоря рядом с папой. И самой лечь к нему».