Президент Русского ПЕН-центра Евгений Попов и вице-президент организации Борис Евсеев во время визита в редакцию «МК» рассказали о своем видении проблем российского государства и общества. По их словам, очень важно, чтобы люди не боялись заниматься правозащитной деятельностью, и не путали ее с «правонарушениями».
– Расскажите о деятельности Русского ПЕН-центра.
Евгений Попов: Мы существуем в России с 1989 года. На сегодняшний день в центре числятся более 250 прозаиков, поэтов и драматургов. Мы входим в систему Международного ПЕН-клуба, но идеологически и финансово абсолютно автономны.
В Русском ПЕН-центре состояли: Василий Аксенов, Людмила Петрушевская, Саша Соколов, Алексей Варламов, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Татьяна Толстая, Фазиль Искандер, Эдуард Русаков. Сегодня к нам охотно вступают звезды русской литературы, живущие в разных городах страны: Марина Ахмедова, Роман Сечин, Александр Снегирев, Михаил Стрельцов, Евгения Денкина.
Мы выступаем против экстремизма и против превращения нашего ПЕН-центра в оппозиционную политическую партию, к чему нас упорно склоняли некоторые одиозные персоны, покинувшие нашу организацию и зачастую поющие с чужого голоса. Именно поэтому мы выступили с резкой критикой доклада «Жесткое подавление свободы слова в России в 2012 — 2018 гг».
Мы считаем, что он тенденциозен, ангажирован, намеренно вводит в заблуждение мировую общественность, искажает и оглупляет сложные процессы, которые происходят в нашей стране.
– Какая же, на ваш взгляд, на самом деле ситуация со свободой слова в России?
Борис Евсеев: Понимаете, свобода слова — это не свобода помоев. Вот сейчас очень много помоев и очень мало слова. Свобода есть! Послушайте, что говорят на «Эхо Москвы». Хотя меня, например, поразили слова Льва Пономарева (лидер движения «За права человека» – «МК»), который заявил, что восемь лет получал государственные гранты на правозащитную деятельность, а теперь у него их взяли и забрали. То есть он делал то, что хотел, но в это же время получал президентские гранты. Свобода есть, но главное, чтобы она не превращалась в свободу вранья. Надо понимать, что свобода — очень сложная вещь и всегда – инструмент.
Евгений Попов: Свобода слова может ограничиваться только Уголовным кодексом и Конституцией. То есть все, что не запрещено — разрешено. К сожалению, бывает так, что некоторые губернаторы пользуются своим положением. Например, журналист написал, что глава региона дороги не ремонтирует и на него начинают оказывать давление. И это, кстати, касается, не только российских писателей. Нигде в мире нет стопроцентной справедливости и свободы слова. Если писатель не нарушил закон, то мы за него обязательно заступимся.
– Каких писателей и журналистов вы сейчас защищаете?
Борис Евсеев: Мы делаем это постоянно. Не так давно писали про Оюба Титиева. – Мы его защищаем, но правды трудно добиться.
Защищали Юрия Алексеева, который в Латвии подвергся преследованию за то, что защищает русский язык. Выступили в защиту Вячеслава Титова, Льва Пономарева, Юрия Павловца, Игоря Нагавкина, просили смягчить участь Олега Сенцова.
Мы хотим, чтобы было милосердие, чтобы права человека отстаивались, даже если он сидит в тюрьме. Чтобы, например, Пономарева отпустили бы на похороны Людмилы Алексеевой. Ведь даже кровавый тиран Дзержинский отпускал Кропоткина..
Я не говорю, что это лучший пример. Дзержинского мы не любим. Мы хотим, чтобы люди не боялись заниматься правозащитной деятельностью и не путали ее с правонарушениями — это одна из наших задач.
– Борис Евсеев: Очень важно вызвать общественный резонанс. Например, по Вышинскому мы сделали множество заявлений и на нас ссылались множество СМИ. Мы хотим помочь ему высказывать свои взгляды на Украине. Это там огромная проблема. Украина нарушает Европейскую хартию языков меньшинств.
Евгений Попов: Но мы не можем требовать. Мы можем только предлагать и просить. В России, например, слово писателя до сих пор значит многое. К писателю прислушиваются, даже если он пьяница, как Есенин. Слово писателя значит даже больше чем журналиста или блогера. Мы независимы от политически сил, но далеки от конформизма. Эволюция лучше революции!