Перелом проксимального отдела бедренной кости у пожилых людей часто заканчивается трагически. Две трети неоперированных пациентов в течение ближайшего после травмы года умирают, а из выживших большинство становятся инвалидами. Однако современные технологии позволяют в большинстве случаев решать проблему с благоприятным исходом для пациента. Высокотехнологичные операции, выполненные в течение двух суток с момента перелома, творят настоящие чудеса — уже через пару дней человек начинает возвращаться к привычному образу жизни.
Такие операции делали и раньше, но не всем, нередко с опозданием. В этом году завершена организация системы помощи больным при переломах проксимального отдела бедренной кости, и с этого года оперативное лечение в столице оказывают почти всем пациентам с такими переломами. О том, как удалось этого добиться и к каким результатом уже привело, в эксклюзивном интервью «МК» рассказал главный внештатный специалист травматолог-ортопед Москвы Вадим ДУБРОВ.
— Перелом проксимального отдела бедренной кости (в том числе и перелом ее шейки бедра) — одна из серьезных угроз здоровью и жизни пожилого человека. По статистике, ежегодно переломы шейки бедренной кости фиксируют у 55 тысяч россиян, а переломы вертельной области — более чем у 65 тысяч. Обычно больных с переломами можно поделить на две группы — тех, у которых такой перелом существенно ухудшает качество жизни, и тех, которых он убивает. От того, что у человека неправильно срастется рука, он не умрет. Но вот если человеку, особенно пожилому, не помочь с переломом нижней конечности, он перестанет ходить, стоять, сидеть. У таких пациентов развиваются пневмонии, пролежни — и они умирают. В нашей стране, согласно статистике, при консервативном лечении смертность в течение полугода после травмы достигает 62%, а в течение года — 72%.
— Основная причина таких переломов — остеопороз?
— Не совсем так. На самом деле изменение плотности и структуры кости — многофакторный процесс, который связан и с остеопорозом в том числе. При остеопорозе люди, прежде всего пожилые женщины, склонны к так называемым низкоэнергетическим переломам — при падении с высоты собственного роста. Однако переломы случаются и у пожилых мужчин, возникают и другие переломы — и метастатические, и высокоэнергетические (в конце концов, пожилые тоже ездят в машинах и попадают в аварии). Так что говорить, что все это результат остеопороза, нельзя. Другое дело, что пожилые страдают огромным количеством сопутствующих заболеваний. У них могут быть уже ранее установленные в кости импланты или искусственные суставы. Да и вообще, есть огромное количество проблем, которые, если затягивать их решение, делают фатальный исход весьма вероятным.
— Но сегодня решение существует?
— Да. Уже довольно давно появились хирургические методики, дающие очень хорошие результаты при таких переломах. Оперативное лечение в первые несколько суток после перелома позволяет снизить смертность до 12,5%, однако пока такие технологии в стране применяются не везде. Но мы начали стремиться к тому, чтобы оказать максимально полноценную помощью как можно большему числу пожилых людей как можно раньше и как можно более качественно. В Москве удалось установить правило: помощь должна быть оказана в течение 48 часов после поступления больного в стационар, а это подразумевает слаженную работу врачей различных специальностей с применением высокотехнологичного хирургического лечения во имя одного конкретного пациента.
— В чем заключаются такие операции?
— Перелом проксимального отдела бедренной кости серьезно ограничивает подвижность человека — он не может ни сесть, ни встать, ни ходить. Операция возвращает пациента к жизни. А это возможно только в том случае, если отломки прочно зафиксированы или, при необходимости, целиком заменен тазобедренный сустав. Но пожилые не могут вынести тяжелые операции, большие разрезы, в связи с чем отработаны минимально инвазивные и минимально травматичные технологии… Что греха таить — многие годы родным таких пациентов говорили: такой возраст, забирайте домой и ухаживайте. Сейчас мы стараемся, чтобы ни одного больного не забирали домой лежачим, и если есть хоть малейшая возможность поднять пациента на ноги — мы к этому стремимся. Безусловно, такие операции нельзя проводить без современных конструкций из современных титановых сплавов, которые должны прощать ошибки пациента в процессе реабилитации. Ведь молодые могут ходить пару месяцев на костылях, а вот женщина или мужчина за 70, у которых часто лишний вес, сахарный диабет, — нет. С современными конструкциями, конечно, играть в классики нельзя, но умеренно наступать на ногу можно.
— Считается, что оперативное лечение людей преклонного возраста сопряжено с рядом рисков…
— Безусловно, риски есть. Но расчеты на основании уже проведенных в нашей стране и Москве операций показали, что риск от них намного меньше, чем риск возникновения осложнений у пациента, которого не оперировали. Во время операции используется анестезия, которая не разрушает интеллект. Мы стараемся, чтобы пациенты не получали наркоз — для стариков это тяжело. И большинству проводится спинальная анестезия, маленький укол в спину, который позволяет не думать о том, что было вчера.
— Расскажите о московском опыте лечения таких пациентов?
— Мы очень благодарны правительству Москвы, без помощи которого мы бы не смогли решить эту проблему. Этот был долгий и трудный путь, не лишенный ошибок, но уже начиная с 1 января 2019 года любой москвич, если он сломал шейку бедра или получил перелом вертельной области, независимо от возраста, может получить полноценное общепринятое лечение по мировым стандартам.
— Лечение предоставляется бесплатно?
— Да. Я не случайно сказал, что правительство Москвы пошло на этот беспрецедентный шаг. Этот проект стоит больше 1 миллиарда рублей в год. Мы можем либо сохранить пациентам их собственные кости и суставы, добиться заживления перелома и знать, что в этом месте больше никогда повторного перелома не будет, либо использовать искусственные элементы тазобедренного сустава. Мы применяем специальные конструкции из хорошего металла, высококачественного титана, которые можно оставить на всю жизнь. С ними можно делать даже МРТ, если, не дай бог, возникает нарушение мозгового кровообращения. В итоге уже на второй-третий день после поступления в больницу мы оперируем пациента, а на четвертый он стоит у кровати. В прошлом году такая помощь была оказана 8 тысячам больных. Эти операции были придуманы в мире уже давно. Делом Департамента здравоохранения города Москвы было построить такую систему, чтобы любой больной, попавший в московскую больницу, мог самостоятельно уйти из нее через несколько дней и вернуться домой как можно раньше. Конечно, нужно время, чтобы перелом сросся. Но человек все это время может жить у себя в квартире, себя обслуживать, принимать душ и так далее. Начиная с этого года такое лечение получают все пациенты с вышеуказанными переломами. Мы шли к успеху постепенно. Сначала закрыли проблему вертельных переломов. Потом начали искать пути обеспечения пациентов искусственными суставами. А в декабре 2018 года подписаны последние документы, которые позволили этому проекту идти вперед. И параллельно Агентство стратегических инициатив совместно с Рабочей группой по травматологии и ортопедии, МГУ им. Ломоносова, НИИ Организации здравоохранения и медицинского менеджмента Департамента здравоохранения Москвы, Ассоциацией руководителей учреждений здравоохранения инициировали проект «Перелом бедра 60+», цель которого — тиражировать успешный московский опыт на всю страну.
— Что для этого нужно?
— На днях я был в одном крупном российском городе, мы смотрели местные больницы. В одной оперируется 90% пациентов, а в другой — 60%. Как сделать так, чтобы и там было 90? Мы едем через всю страну, рассказывая о нашем опыте, и показываем его. В Москве запустили проект школы молодого травматолога — мы учим докторов. С самого начала объясняем, что пожилой пациент — особенный пациент, ему нужно и можно помогать без ограничений. Важно, чтобы и родственники пациентов понимали, насколько важно оперативное лечение в самые короткие сроки, не боялись и поддерживали своих родных. У нас есть знания, хирургическое и врачебное умение; у нас есть имплантаты, которые обеспечивают здоровье пациентов, специальные фиксаторы для остеосинтеза костей. И есть государственные деньги, которые могут обеспечивать эту помощь в полном объеме. Но этот проект не может вести только главный травматолог Москвы и даже правительство Москвы. Поэтому мы и начали тиражировать опыт на всю страну вместе с Агентством стратегических инициатив и Ассоциацией руководителей учреждений здравоохранения. Мы уверены, что все получится и в каждом уголке страны пациенты смогут получать такую помощь.