Проблемы с чтением или письмом у детей часто объясняют их невнимательностью, нежеланием учиться, ленью. Детей ругают, наказывают. А между тем причиной чаще всего является дислексия. Под этим термином в мире объединяют сразу несколько сложностей в развитии: дисграфию, дисорграфию, дискалькулию, диспраксию и пр. По экспертным оценкам, признаки дислексии той или иной степени тяжести сегодня есть у каждого четвертого (!) ребенка.
Тем временем в России, в отличие от остального мира, до сих пор нет специальных школ для таких детей. И почти нет специалистов, умеющих с ними работать. Об этом «МК» рассказала председатель общественной Ассоциации родителей и детей с дислексией Мария Пиотровская.
Буквы скачут, шнурки не завязываются
…Как и каждая продвинутая мама, Мария Пиотровская начала учить свою дочку читать задолго до похода в школу. Кстати, эта наша традиция в других странах вызывает изумление — ведь раннее обучение навыку чтения почти ничего не дает ребенку в плане дальнейшего развития. Ну да ладно.
Когда девочке было лет шесть, Мария обратила внимание, что читает она очень медленно и с трудом. А в школе начались проблемы: ребенок отставал по чтению от сверстников, периодически забывал записывать домашнее задание. Учитель в школе сочла, что девочке нужен логопед, но этот специалист не заподозрил ни дислексии, ни дисграфии. Зато дислексию на первом же занятии заподозрила преподаватель английского.
Пиотровская не знала, куда бежать, к какому врачу. Знакомые говорили, что это не лечится, это навсегда. Информацию приходилось собирать по крупицам. Да, потом нашлись хорошие специалисты (их совсем немного в нашей стране, но они есть), которые объяснили матери, что дислексия — вовсе не болезнь и тем более не психическое нарушение, а особенности развития речевых навыков, чтения, освоения счетных операций, которые создают сложности в освоении материала. И особенностей этих множество. Так, сама дислексия — это сложности в освоении чтения (слова при чтении «переворачиваются»); дисграфия — при освоении письменной речи (люди путают буквы местами), дисорграфия — при применении на письме орфографических правил (даже несмотря на их знание), дискалькулия — при выполнении счетных операций, диспраксия — расстройство двигательной функции и координации движений у человека с нормальным мышечным тонусом. Многие эксперты относят к дислексии и СДВГ — синдром гиперактивности и дефицита внимания, который сегодня весьма распространен.
Точная статистика детей с особыми образовательными потребностями в нашей стране не ведется. Однако, по данным Минпросвещения, в общем логопедические проблемы есть у 58% детей в начальных классах. И это только официально. На практике таких гораздо больше, уверены эксперты. При этом их количество неуклонно растет, и точных причин этого не знает никто.
Как понять, что у вашего ребенка проблемы? Многие симптомы начинают проявляться еще в дошкольном возрасте. Признаками дислексии могут быть неаккуратный почерк, зеркальное написание букв, перестановка или пропуск букв при чтении и письме, написание слов слева направо, пропуск окончаний в словах, добавление несуществующих букв, трудности в чтении. Если вы замечаете, что ребенок во время чтения опускает голову все ниже, прищуривается, если он читает медленно, сбивается при повторах — может быть, у него просто кружатся и ходят ходуном буквы в тексте и ему тяжело сосредоточиться. Если ребенок неправильно держит ложку или пишущие предметы, трудно справляется со шнурками или пуговицами — это тоже один из симптомов дислексии (особенно дисграфии). Яркий симптом — дети пишут букву «я» наоборот. При чтении они проглатывают конец предложения. Вместо 1/8 пишут 8/1. Не могут выучить таблицу умножения. С трудом определяют время на часах. И еще — они не могут назвать сезоны или месяцы года по порядку.
Вот еще некоторые симптомы. Ребенок не узнает слова, которые встречает постоянно (например, «вход» и «выход»). Может игнорировать стоящие слева знаки, буквы и даже страницу. Речь у него в целом развивается медленнее, чем у сверстников. Кроме того, у ребенка могут быть нарушены ориентация и память. Ребенок плохо ориентируется в понятиях «право — лево». Он видит одно, а произносит другое (буквы, слова, цифры).
Часто такие дети неусидчивы, им сложно сконцентрировать внимание, они нетерпеливы, часто отвлекаются, им тяжело соблюдать инструкции. Они теряет школьные принадлежности и прочие вещи, забывают про задания.
Нарушения никогда не проявляются одинаково, у всех это индивидуально и в разной степени. Например, бывает так, что ребенок хорошо читает, но путает буквы при письме. Или наоборот — пишет отменно, а при чтении запинается и не может пересказать текст. При дисорграфии дети могут знать орфографические правила назубок, но совершенно не уметь их применять на письме.
Однако на практике большинство нарушений развития социальных навыков у нас начинают замечать у детей лишь в пятом классе — когда они переходят от одного учителя к предметникам. Родители, начиная понимать, что у ребенка появились проблемы, нередко пытаются менять школу.
В итоге ребенок с дислексией тратит больше усилий на учебу, а его обвиняют в лени. Дома его ругают родители, в школе учителя позорят перед всем классом, например, заставляя читать вслух и высмеивая. Страдает самооценка, при том что интеллект у таких детей сохранный, а иногда и выше среднего. Например, дислексией страдали Агата Кристи, Стив Джобс, Уинстон Черчилль, Альберт Эйнштейн, Джон Леннон, Джон Кеннеди, Уолт Дисней, Вупи Голдберг, Том Круз.
Есть различные тесты, которые помогают выявить проблемы. Они позволяют родителям понять, когда требуется помощь нейропсихолога или невролога. Например, можно попросить ребенка нарисовать домик: если он выходит непропорциональным, есть смысл заподозрить нарушения.
Школа для детей, а не дети для школы
Нарушения эти встречаются в мире настолько часто, что и в Америке, и в Европе давно работают международные ассоциации по дислексии. Например, в США более 250 только специализированных школ для детей с дислексией, не говоря о том, что в каждой школе есть возможности для обучения и специалисты по таким детям. Ведь их очень много. По оценкам Йельского университета (в России такой статистики, само собой, нет), около 25% имеют проблемы в обучении из-за дислексии.
«Когда я искала решение для своей дочери, поехала на 68-ю международную конференцию американской Ассоциации дислексии — здесь были представлены школы, центры, группы, ассоциации. В Европе это тоже хорошо поставлено. А у нас в стране еще два года назад толком ничего не было. И вот мы решили учредить общественную Ассоциацию родителей и детей с дислексией. Я познакомилась с лучшими специалистами, и мы определили круг задач, которые необходимо решить в нашей стране для развития условий для обучения детей с особыми образовательными потребностями. До 90-х у нас, кстати, многое было. А потом ушло. Например, раньше во всех школах, детсадах, поликлиниках были логопеды, существовали центры логопедической помощи. Дети проходили обязательные тесты на скорость чтения — если она была недостаточной, назначались дополнительные занятия у логопеда. А потом логопедов в учреждениях системы образования стали сокращать. Да и сама система образования у нас рассчитана на среднего ребенка. Сегодня, по статистике, один логопед у нас приходится на 850 детей. Задача нашей ассоциации — не помочь какому-то конкретному ребенку, а изменить всю систему, чтобы такие дети имели такие же возможности обучения, как и все остальные. В школах нужно создавать системы психолого-педагогической помощи. Детям с такими особенностями развития необходим целый набор послаблений», — говорит Пиотровская.
Эксперты считают, что нужно не детей ломать под современную школу, а школу — под детей. Например, у нас считается, что все дети должны одинаково хорошо читать. При этом к рисованию такие требования не предъявляются. Понятно, что каждый не может быть Васнецовым.
Специалисты, которые вошли в состав созданной при Минпросвещения рабочей группы, готовят список логопедических ошибок детей с трудностями письма, которые не следует учитывать при проверках работ, а также других послаблений в обучении. Распознаванию признаков дислексии можно обучить педагогов, а те, в свою очередь, должны рекомендовать родителям проконсультироваться у логопеда или нейропсихолога, которые должны работать в системе школьного образования. Кроме того, таким детям предлагается сделать послабления на экзаменах (например, давать им дольше времени на чтение, позволять использовать наушники, чтобы прослушать задание еще раз, использовать другую систему для оценки знаний и пр.). Перед ЕГЭ предлагается проводить диагностику детей. Попутно эксперты считают необходимым проведение курсов повышения квалификации для педагогического состава школ и логопедов — это вполне реально устроить в режиме онлайн.
Ну и, конечно, крайне важно просвещение родителей. «Сейчас мы как раз начали вести опрос среди родителей на предмет восприятия проблем и рисков речевого развития у детей. Он позволить примерно оценить масштабы проблемы и уровень осведомленности о ней среди родителей, учителей и специалистов», — говорит Мария Пиотровская.
Известно, что чем раньше выявить проблему, тем проще с ней справиться. Многие нарушения в освоении отдельных навыков можно скорректировать, при других — можно помочь ребенку адаптироваться. Конечно, при дислексии буквы на бумаге или на экране гаджета могут прыгать до конца жизни, однако есть методики, которые позволяют добиться того, чтобы ребенок мог видеть слово целиком, как картинку. В стране есть ученые, являющиеся признанными авторитетами в этой проблеме, разработаны методики диагностики и обучения таких детей.
Конечно, пласт проблем, который предстоит еще только решать, огромен. Но в любом случае лед уже тронулся, и ситуация начнет меняться.