Причину страшного пожара, разрушившего Нотр-Дам, будут официально устанавливать еще долго. Но многие эксперты уже говорят: она связана с реставрацией. Еще несколько дней назад парижане радовались, что наконец начали реставрировать шпиль собора Парижской богоматери (для этого и возвели громадные леса). Огонь, судя по видео, начался именно на этих лесах. Потом рухнул шпиль, а огонь охватил весь собор.
Новости о грандиозных реставрационных работах в Нотр-Даме на прошлой неделе опубликовали все французские СМИ. Чтобы отреставрировать шпиль собора, возвели леса из 500 тысяч металлических труб общей высотой в 100 метров – именно эту конструкцию, объятую огнем, мы видели на кадрах пожара.
В 2017 году служители собора Парижской Богоматери забили тревогу: их крайне беспокоило состояние шпиля и фасада. Свинцовое покрытие шпиля, сделанного из дуба, прохудилось. Стены собора начали разрушаться – во время реставрации или, скорее, глобальной реконструкции изуродованного во времена Французской революции Нотр-Дама в середине XIX века архитектор Виоле-ле-Дюк использовал не очень качественные материалы. Кстати, знаменитые горгульи были установлены именно при нем – как и шпиль.
Французское правительство выделяло на реставрационные работы лишь 2 миллиона евро в год. По оценкам же церковников требовалось не меньше 100 миллионов. Первый этап реставрации – очистка фасадов башен с левой стороны собора – длился с 90-х годов, и был закончен не так давно.
Фонд «Друзья Нотр-Дам де Пари» объявил сбор средств по всему миру. Архиепископ Парижа совершил вояж по американским частным фондам и меценатам – в США собор стал популярен благодаря одноименному мюзиклу. Увеличило финансирование и государство.
Благодаря этому начали ставший роковым второй этап – работы со шпилем (стоимость проекта – 11 миллионов евро).
Не далее как на прошлой неделе при помощи стометрового крана (высота шпиля была более 90 метров) с него сняли 16 трехметровых бронзовых статуй апостолов и евангелистов, чтобы отправить их на реставрацию в Дордонь.
Настоятель Нотр-Дама воодушевленно рассказывал, что потом эти статуи выставят в соборе на общее обозрение. Среди искусствоведов велись бурные споры: следует очищать скульптуры от зеленой патины или нет? Знали бы они тогда, чем все это кончится…
Кстати, теперь статуи, лицо одной из которых – портрет Виоле-ле-Дюка – немногие из уцелевших после пожара артефактов.
Если приглядеться к строительным лесам, то видно, что, хоть они и сделаны из металла, на них лежат деревянные палеты и другие горючие материалы. В кадр попадает масса рабочих. Вопрос в том, кто мог находиться на лесах после семи вечера (возгорание началось около 19:45 по местному времени).
Все реставрационные работы, естественно, велись под контролем официальных французских органов, от культурных ведомств до мэрии Парижа.
Следующим этапом после снятия статуй должен был стать демонтаж небольшого «купола» на шпиле, в котором находились важнейшие для верующих реликвии, в том числе частица тернового венца Иисуса Христа (его приобрел король Франции Людовик IX после взятия Константинополя крестоносцами, сам венец, хранившийся в Нотр-Даме, удалось спасти от огня) и мощи покровительницы Парижа Святой Женевьевы. Купол обрушился в огонь вместе со шпилем…
Сколько сокровищ погибло в пожаре – пока не известно. Восстановление Нотр-Дама предварительно оценивают в миллиарды евро, а срок его возрождения – в десятки лет. Президент Франции Эмманюэль Макрон объявил общенациональный сбор средств на собор Парижской Богоматери. Без сомнения, жервовать деньги будут со всего мира.
В ночь, когда горел Нотр-Дам, во французских СМИ не прозвучало ни слова упрека ни в чей адрес. Все, начиная от Макрона и заканчивая культурологами, говорили: трагедия объединила нацию, это момент единодушия и солидарности. На вопросы же о возможных причинах эксперты отвечали: «Пусть выводы делают специалисты».
И все-таки – кто был на лесах у шпиля после семи вечера 15 апреля? Бросил ли кто-то окурок, небрежно ли протянул провод, или устроил намеренный поджог католической святыни? Нельзя исключить ни один из вариантов. Но какой бы из них ни был верным, прежнего, пусть и перестроенного Виоле-ле-Дюком Нотр-Дама уже не вернуть никогда.