12 мая должно было состояться прощание с Сергеем Доренко. Определили место траурной церемонии — Троекуровское кладбище. С раннего утра у ритуального зала дежурили журналисты и поклонники умершего.
Подоспели и родственники Доренко: жены, дети. В морге семью развернули. Пояснили: следствие не успело провести повторную судебно-медицинскую экспертизу, на чем настаивали старшие дочери журналиста. По мнению близких, их отца могли отравить.
Что происходило в воскресенье на Троекуровском кладбище — в репортаже «МК».
В день, когда стало известно, что траурные мероприятия отменяются, около ритуального зала собрались порядка ста человек. Среди присутствующих — в основном пожилые мужчины и женщины. Публика своеобразная. Все они называют себя «неравнодушными гражданами». Этих бойких стариков чаще можно встретить на митингах, чем дома за телевизором. Некоторые и на прощание с журналистом заранее приготовили транспаранты вместо цветов. Люди держали плакаты: «Кто убил Доренко?», «Преступников к ответу».
Поклонники Сергея Доренко с удовольствием раздавали интервью на камеры, между собой обсуждали, кому была выгодна смерть журналиста.
Когда уже стало окончательно ясно, что прощание отменили, люди все равно не расходились.
— Подождем, мало ли, вдруг все-таки начнется, — переговаривались между собой фанаты Доренко.
К началу церемонии приехали некоторые друзья семьи.
— Ничего не предвещало отмены прощания, — пожимал плечами Сергей Стукайлов. — Мы вчера беседовали с бывшей женой Сергея Мариной — все должно было идти по плану. Мы купили билеты на самолет и вылетели в Москву. И уже по дороге на кладбище узнали об отмене.
Вдову Доренко Юлию журналисты не застали на кладбище. Но, по словам сотрудников ритуального зала, женщина приезжала рано утром. Узнала об отмене церемонии и быстро уехала. Для нее сообщение о переносе мероприятия стало неожиданностью. Собственно, как и для первой жены Доренко.
Первая супруга покойного Марина и трое ее детей несколько часов провели на парковке. Журналисты заметили их не сразу.
— Надо извиниться перед людьми. Что-то им сказать, — с этими словами вышла к журналистам дочь покойного Ксения.
К молодой женщине подбежали несколько телевизионщиков. Самые активные принялись уговаривать Ксению выступить в эфире, посвященном ее отцу.
— Я еще не готова говорить, да и юристы нам пока запрещают, — оправдывалась женщина. — Давайте после похорон.
В этот момент Ксению и ее сестру Екатерину уже окружила толпа корреспондентов и поклонников Сергея Доренко.
— Отец умер неестественным образом, поэтому мы решили запросить дополнительную экспертизу, — начала Ксения. — Могу сказать одно: смерть папы не связана с его политической жизнью и его политическим взглядами. Наше ощущение, что его гибель связана с некоторыми имущественными вопросами.
— Как вы узнали о смерти отца?
— Мы находились дома. Когда узнали о происшествии, сразу приехали на место трагедии. И мы его видели. Это ужасно.
— Что вы увидели, когда приехали?
— Я уже увидела его в реанимационной машине. Он был мертв, — вступает в разговор Екатерина. — По предварительным прогнозам, у него остановилось сердце. Отец, видимо, почувствовал себя неважно, пытался затормозить, и в этот момент что-то произошло с организмом, он потерял сознание. Не справился с управлением.
— Почему вы решили, что его могли отравить?
— Я не исключаю такую возможность. Поэтому мы и попросили изъять дополнительные материалы ДНК для исследований на отравление.
— Откуда у вас вообще такие мысли?
— У меня много разных мыслей. Мы не ожидали его смерти, хотя он опасался за свое здоровье.
Ксения поддержала сестру:
— Отец не жаловался на здоровье. Не собирался умирать. Чувствовал себя хорошо. Мы надеялись, что врачи его спасут, откачают. Но он умер сразу…
Екатерина Доренко продолжила общение с журналистами.
— Скоропостижный уход отца дает основания думать, что это была неестественная смерть, — заявила женщина. — Когда его вдова сообщила о кремации тела, нас это насторожило. Тогда мы попросили следователей провести дополнительные экспертизы. Нам обещали, что все сделают быстро. Но специалисты не уложились в срок с забором тканей. Мы так же, как и все собравшиеся, не ожидали, что церемонию прощания отменят. Узнали об этом в воскресенье утром, когда приехали на кладбище. Не наша вина, что мероприятие отменилось. Мы не могли на это повлиять.
— СМИ пишут, что вы инициировали отмену прощания?
— СМИ много пишут. Мы не можем комментировать все, о чем пишут журналисты.
— Говорили, что накануне похорон у вас случился конфликт с вдовой Доренко. Дело дошло до драки.
— Неправда. Никакой драки не было, — опровергла Ксения. — Никого не разнимали. Между нами состоялся нейтральный разговор. Мы не достигли понимания только в форме похорон. На том и разошлись. Никакого конфликта и скандала не было.
Известно, что вдова Доренко Юлия настаивала на кремации, а дочери просили похоронить отца по православной традиции.
— Сам Сергей не говорил о том, как хотел бы быть похоронен?
— В разное время он говорил разное, — уклончиво сказала Ксения.
— Вы сами как относитесь к кремации?
— Лично я не готова пока отвечать на этот вопрос. Не задумывалась, — отрезала Екатерина. — Мне больше нравятся традиционные похороны. Но мое мнение может поменяться.
— Вы не станете настаивать на традиционных похоронах?
— Мы пока ни на чем не станем настаивать, — поставила точку в вопросе женщина. — Сейчас мы поедем на поминки. За душу умершего человека принято молиться на третий день. Похороны — это похороны. Поминки мы отменять не станем. Нужно соблюсти ритуал, независимо от решения сотрудников морга.
— Примерная дата похорон известна?
— Это зависит от следственных мероприятий.
Журналисты попросили дочерей рассказать об отце.
— Он любил путешествовать, много читал, вел активный образ жизни, — вспомнила Екатерина. — Ездил на велосипеде. В прошлом — занимался верховой ездой. О чем он мечтал? О внуках, заслуженной старости и неспокойной пенсии.
— Когда вы последний раз с ним виделись?
— Нам тоже тяжело говорить, — вздохнула Ксения. — Мы приехали сюда, хотели отца увидеть, проститься, а все так затягивается. Это неприятно. Знаете, что я могу сказать про папу? Я никогда не встречала людей с таким характером и харизмой. И уже, наверное, не встречу…
Журналисты не могли обойти и вопрос про страсть Доренко к мотоциклам.
— Мы часто отговаривали отца от езды на мотоцикле, — вспомнила Ксения. — Ранее у него были несущественные падения с мотоцикла, когда ездил по лесу. Вот тогда его отговаривали. Он не слушал. Возможно, езда на мотоцикле для него была способом отдохнуть, набраться впечатлений.
— Мы не особо интересовались его новыми приобретениями, не спрашивали о покупке байка, — пояснила Екатерина. — Знали, что папа любил технику, часто менял машины. В душе он оставался совсем мальчишкой. Сама я занимаюсь верховой ездой с подачи отца. Мотоциклов побаиваюсь.
Дальше слово взяли поклонники Доренко. Собравшиеся буквально заваливают женщин вопросами о том, где они работают, чем увлекаются, когда у них день рождения…
— У меня вчера был день рождения, — улыбнулась Екатерина. — Это был грустный праздник. Мы морально готовилась к похоронам, покупали цветы, обзванивали родственников… Вечером посидели всей семьей, вспомнили папу, выпили чай — разговоры были не обо мне. Вспоминали, как у папы неделю жили ежики или как однажды он взял домой шимпанзе. Неделю обезьяна прожила с ним, потом он отдал ее — затея оказалась глупой. А еще у нас не замолкал телефон: много людей выражали соболезнования.