МОСКВА – Американский политический мир – снова – стал поглощенным влиянием России, пытающейся понять, кого Кремль может одобрить на предстоящих президентских выборах: Дональда Трампа, Берни Сандерса или обоих. Но для меня, американского журналиста, живущего в Москве с 2012 года, эта тема гораздо менее интересна, чем история сближения российской политической культуры с нашей.
Недавно я обнаружил, что возвращаюсь к эссе 2000 года Юрия Левада, новаторского российского социолога, под названием «Коварный человек». Эссе было попыткой Левада понять, почему так много патологий советской эпохи – склонность к двойственному мышлению и адаптивный, приспосабливающийся ответ к власти – так сильно сохранились в современной России. По словам Левада, коварный мужчина или женщина «не только терпят обман, но и хотят быть обманутыми». Действительно, говорит Левада, он даже «требует самообмана ради собственного самосохранения».
За последние несколько лет, руководствуясь призмой коварного человека Левада, я изучал способы, которыми многие из самых ярких деятелей России – телевизионные продюсеры, работники гуманитарной помощи, режиссеры театра, православные священники – скомпрометировали себя, чтобы приспособиться к государству. Некоторые из этих компромиссов были продажными и корыстными. Но многие начинали с мотивов, которые были понятны, даже достойны восхищения.
Когда я рассказывал их истории, я быстро утратил уверенность в иллюзии, что если бы я оказался в похожих обстоятельствах, я бы поступил иначе. Тем не менее, долгое время я придерживался другого заблуждения: в этих компромиссах было что-то особенно русское, что они были неизбежным результатом того, как путинское государство приобрело эффективную монополию на политику, бизнес и гражданскую жизнь.
Продолжить чтение основной истории
Больше никогда. Проведя долгий отрезок времени в Соединенных Штатах, я ясно вижу, что описание Лавадой «лукавства» стало неотъемлемой чертой большого и растущего ряда американской политики в эпоху Трампа.
Самым ярким примером этого стал недавний судебный процесс по импичменту в Сенате, где республиканцы превратились в телохранителей и апологетов Трампа. Некоторые, такие как Линдси Грэм и Митч Макконнелл, давно сделали свои хитрые расчеты, и перед тем, как начались слушания в Сенате, постарались телеграфировать свою преданность. Другие, такие как сенаторы Ламар Александр и Лиза Мурковски, разыгрывали пантомиму разумного созерцания, прежде чем впасть в тупик. Стоимость отказа от лукавства стала ясна, когда председатель CPAC Мэтт Шлапп сказал о Митте Ромни, что он будет «бояться за свою физическую безопасность», если появится принципиальный сенатор.
Скомпрометированы не только политики. Многочисленные евангельские лидеры исказили себя, чтобы поддержать Трампа как добродетельную, даже благочестивую фигуру. Джерри Фалвелл младший, глава Университета Либерти, объяснил в 2018 году, что «хорошие парни» делают хороших религиозных лидеров, но «Соединенным Штатам нужны уличные боевики». В 2016 году евангелистский интеллектуал Уэйн Грудем написал эссе под названием «Почему голосование за Дональда Трампа – нравственно хороший выбор», в котором основное внимание уделялось тому, что Трамп мог бы предоставить в качестве президента: судьям, ограничениям на аборты, дальнейшим правам для христианских школ и владельцев бизнеса. Импичмент, сказал Франклин Грэм в ноябре, был сродни «несправедливой инквизиции».
Джон Болтон – показательный пример того, как хитрость работает в эпоху Трампа. Бывший советник по национальной безопасности отказался добровольно давать показания Конгрессу, а затем поместил наиболее значимые факты в неожиданную всеобъемлющую книгу и, наконец, повесил возможность свидетельских показаний, прежде чем повернуть вспять и вместо этого сказал заинтересованным сторонам: «Вы будете любить глава 14 », как он выразился во время выступления в Университете Дьюка в прошлом месяце. Как выразился Левада в своем эссе, хитрый человек ищет «использовать правила игры для своих собственных интересов, но в то же время – и не менее важно – он постоянно пытается обойти эти самые правила». Точно так же и с Болтоном, который стремился спроектировать лояльность к системе, одновременно пытаясь перехитрить и подорвать ее, когда это выгодно лично.
Продолжить чтение основной истории
Но не все проявления американской хитрости настолько откровенно циничны. Чаще, как в России, этот выбор выглядит понятным – возможно, даже похвальным. Трудно спорить с теми, кто принял работу в администрации Трампа и федеральных агентствах на том основании, что они могут изменить ситуацию по отдельным вопросам политики или, по крайней мере, предотвратить Армагеддон. Наблюдая за парадом свидетелей на слушаниях по импичменту в Палате представителей, таких как посол Билл Тейлор или подполковник Александр Виндман, я был благодарен за их профессионализм. Если для того, чтобы остаться на работе, требуется некоторая готовность, то, возможно, некоторые компромиссы стоят того. То же самое касается врачей и ученых из Центров по контролю и профилактике заболеваний, которые были вынуждены откалибровать свои публичные сообщения о реальной и растущей угрозе коронавируса с политическими побуждениями президента преуменьшать опасность.
Все это напомнило мне о русских фигурах, таких как Елизавета Глинка или Доктор Лиза, которые стали известными как пионеры хосписной помощи неизлечимо больным в России. В 2014 году, когда началась война на Донбассе, на востоке Украины, она была вынуждена помочь своим жертвам, особенно детям, попавшим под перекрестный огонь. Она сделала это, обратившись за помощью к тем самым людям, которые несли немалую ответственность за подстрекательство к этой войне и поддерживали ее: к Путину и другим кремлевским чиновникам.
Ее компромисс в хорошей игре с Кремлем мог показаться кому-то неприятным, но он также принес ощутимую пользу многим больным и раненым детям, которых без ее вмешательства оставили бы забытыми и без лечения в хаотической зоне военных действий. Мне было трудно судить о Глинке, хотя я признаю, что такие компромиссы, как ее, умноженные во много раз, – вот что дает путинской системе ее долголетие. Я также обнаружил, что сравниваю ее положение, скажем, с Сарой Фабиан, адвокатом Министерства юстиции, который в июне прошлого года защищал обращение администрации Трампа с задержанными детьми-мигрантами. Фабиан утверждал, что мыло, зубные щетки и кровати не обязательно являются частью обязательств правительства по обеспечению «безопасных и санитарных» условий.
В России последствия отказа от компромисса часто очевидны: разочарование в достойных амбициях осталось нереализованным, карьера, которая никуда не идет, или, может быть, если ставки высоки или вам крайне не повезло, чрезмерное внимание со стороны полиции и судов. Но в Америке, по крайней мере, на данный момент, остается более широкий спектр выбора. И это страшная вещь в том, что мы наблюдаем за лукавством дома: насколько легко и быстро мы сгибаемся, не тогда, когда действительно нет другого выбора, а когда есть много других вариантов, а хитрый – просто самый простой и наиболее целесообразный.
Продолжить чтение основной истории
Можно с готовностью принять решение не брать взятку или платить ее, в прямом смысле слова или со своей совестью, но это будет означать меньшую силу, меньше богатств, меньше комфорта или преимущества в данный момент. Некоторым трудно противостоять этим искушениям. Другие убеждают себя, что, придя к компромиссу на этот раз, они могут принести пользу в следующий раз. Можно сказать, что вы не можете повлиять на исход игры, если не находитесь на поле – и это не совсем неправильная логика. Опасность заключается в том, что хитрость быстро превращается в самосохраняющуюся спираль, как предупредил Левада, с оправданиями и оправданиями, подкрепленными коварными мужчинами и женщинами, которые служат только для того, чтобы еще глубже внедрить эти патологии.