Сразу после боя новогодних курантов – когда все регионы, живущие по московскому времени слушали и пели гимн России – в столичном Парке Горького обрушился временный деревянный мостик над знаменитым катком. Он был построен к началу зимнего сезона, а в новогоднюю ночь на нем скопилось столько людей, что один из пролетов не выдержал. После обрушения в больницах оказались 12 человек – можно сказать, Москва отделалась легким испугом.
Но поскольку момент был знаковый – а к тому же, президент Владимир Путин несколькими часами раньше прилетел в Магнитогорск, где из-за взрыва бытового газа обрушился подъезд многоэтажного здания – ситуация оказалась в фокусе внимания и требовала однозначной реакции мэрии Москвы. И Сергей Собянин немедленно прореагировал.
– Происшествие тщательно расследуем, виновные будут наказаны, – заверил на своей интернет-странице мэр Москвы. – Но уже очевидно, что администрация парка допустила серьезную недоработку. Поручил Департаменту культуры уволить директора парка. Хотя, должен сказать, что это решение для меня непростое.
Логика, оперативность и публичность решения заставляют вспомнить времена «железного наркома» путей сообщения Лазаря Кагановича, когда, по его же словам, у каждой аварии было «имя, фамилия и отчество». И любое техногенное ЧП предполагало, что «полетят головы» ответственных работников. Причем хорошо, если не в буквальном смысле…
Такой алгоритм реакции властей на техногенные аварии и катастрофы – не совсем новинка, но по-настоящему популярным он стал в ушедшем 2018 году. Например, по результатам такого же небольшого, по сути, происшествия с пострадавшими – 30 января в подземном переходе у станции метро «Улица 1905 года» обрушилась временная кровля технической галереи, пострадали пять человек – уволен начальник участка ГУП «Гормост», ответственный за работы.
– Комиссия разобралась, – заявил по итогам ее работы Петр Бирюков, глава комплекса городского хозяйства правительства Москвы. – Это достаточно банальный, глупый случай. Нерадивость младшего управленческого персонала, который соорудил тепляк в нарушение всех норм и правил. Виноват во всем этом начальник участка, виноват технический персонал на уровне "Гормоста". Начальник участка освобожден от работы.
Аналогичным образом «показательные процессы» – по итогам «развала работы на вверенном участке», говоря советскими терминами – в 2018 году стали привычными в Приморье, где осенью ушедшего года появился энергичный врио губернатора Олег Кожемяко. Директор департамента градостроительства края Максим Веденеев был уволен за то, что допустил «частичное разграбление долгостроя на ул. Грибоедова 46 во Владивостоке». Глава краевого департамента земельных и имущественных отношений Александр Подольский лишился работы из-за того, что одному из приморских ветеранов войны выдали дачный участок там, куда он не может доехать. А руководитель краевого учреждения «Приморское лесничество» Дмитрий Семикин поплатился должностью за «провал в обеспечении населения дровами».
Еще примеры? Пожалуйста. Бессменный директор Екатеринбургского цирка Анатолий Марчевский 25 октября минувшего года уволен за то, что под его руководством здание (как и сама структура) дошли до плачевного состояния, и сейчас цирку грозит обрушение. Кто виноват в конкретных проблемах – от строительных до финансовых – отдельный вопрос, но директор снят «по совокупности» – как лицо, ответственное за «вверенный участок работы». Точно так же, как во всех ранее упомянутых случаях.
Это новая для современной России – хотя и традиционная для России исторической и советской – практика. Ранее ответственные лица несли ответственность по закону за техногенные катастрофы. Но – эта ответственность редко была публичной и точно никогда не наступала столь оперативно.
Например, после трагедии в «Трансвааль-парке» в 2004 году (обрушение кровли аквапарка, 28 жертв и более 100 пострадавших) к уголовной ответственности привлекали архитектора Нодара Канчели, проектировавшего конструкцию, и начальника Мосгосэкспертизы Анатолия Воронина, одобрившего проект. Они стали фигурантами дела спустя несколько дней после катастрофы, причем Воронин до этого момента должности не лишался («Трансвааль» был частным предприятием, и глава экспертного ведомства был единственным госчиновником, причастным к трагедии хоть каким-то образом). А в 2006 году Нодар Канчели был амнистирован, уголовное дело в отношении Воронина также закрыто.
В этом же 2006 году, напомним, произошло еще одно обрушение кровли – Басманного рынка. Погибли 68 человек. Нодар Канчели, проектировавший здание за 40 лет до случившегося, к ответственности на сей раз не привлекался, а вот Марк Мишиев, с 2002 года работавший директором рынка, был в 2009 году признан виновным в причинении смерти и тяжкого вреда здоровью по неосторожности. Заметим, и в этот раз ответственный за здание был привлечен к ответственности не публично и не мгновенно.
Вспомним также, что после трагедий в клубе «Хромая лошадь» (Пермь, 2009 год, 156 погибших и 78 пострадавших), на теплоходе «Булгария» (2011 год, Волга, 122 погибших), на Сямозере в Карелии (2016 год, погибли 14 детей) ответственные лица – собственник клуба, судовладелец и представитель регулирующего органа, директор туристического лагеря, соответственно – понесли наказание. Но не в «прямом эфире», как директор Парка Горького Марина Люльчук. Зато в 2018 году после трагедии в кемеровском ТЦ «Зимняя вишня» (самую свежую информацию о судьбе фигурантов соответствующего уголовного дела читайте здесь) молниеносная реакция начальства – «на опережение» волны боли и гнева в соцсетях – стало скорее правилом, чем исключением.