Английское агентство Jane’s by IHS Markit, специализирующееся на военно-промышленной тематике, выдвинуло сенсационный прогноз: уже в следующем, 2020 году Россия может уступить Франции второе место в мире по экспорту вооружений. Это показатель потери России конкурентоспособности в важнейшей для нее несырьевой сфере.
Ощущение, что Россия занимает лидирующие позиции на мировом рынке оружия, привычно, как фраза о том, что «зато мы делаем ракеты, а также в области балета мы впереди планеты всей». И вот на тебе балет!
Jane’s оперирует следующими цифрами: в 2018 году на первом месте по «стреляющему» экспорту были США с показателем в $32,75 млрд, на втором месте Россия — $8,47 млрд, Франция — на третьем: $5,67 млрд. А в 2020 году расстановка на пьедестале изменится. Лидером остаются США, а Франция с $6,96 млрд обгонит Россию, чей показатель опустится до $6,85 млрд.
Цифры тут же встретят обструкцию. Еще бы, ведь глава российской Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Дмитрий Шугаев совсем недавно из телевизора заявил, что экспорт российских вооружений в 2018 году составил «около $15 млрд, как и в предыдущие два года». Есть у английского агентства расхождения, правда, не столь впечатляющие, и с французской официальной статистикой. За 2017 год Елисейский дворец отчитался в экспорте вооружений в $7,9 млрд. И этот показатель явно не мог опуститься за год до данных британского агентства в $5,67 млрд. «Англичанка» по обыкновению «гадит»?
Проблема в том, что на самом деле все покрыто секретностью. Поэтому Jane’s пытается вести собственную статистику, утверждая, что она опирается на фактические поставки, а не на заключенные договоры и другие легко поддающиеся манипуляциям цифры. Как эти данные удается добыть, опять секрет, на этот раз секрет фирмы.
В подобной ситуации самое важное — не барахтаться в цифрах, а сосредоточиться на тенденциях и совпадениях в разных источниках. Тогда в приведенных Шугаевым данных стоит подчеркнуть, что на протяжении уже трех лет российский экспорт вооружений, каким бы он ни был в абсолютных цифрах, не растет. Jane’s утверждает, что сокращение российских поставок, которое должно привести к утрате второго места в мире к 2020 году, уже идет: данные за 2018 год сократились по сравнению с 2017 годом на 3%. Есть достаточно авторитетный в данной сфере Стокгольмский институт исследований проблем мира (SIPRI). По его данным, российский экспорт вооружений уверенно рос до 2013 года, после чего в 2013–2017 годах сократился по сравнению с предыдущей пятилеткой на 7,1%.
Тенденция, похоже, определилась. Почему слом произошел именно после 2013 года? Можно долго слушать тех, кто с жаром утверждает, что наша оборонка совершенно независима от каких угодно санкций. Но, увы, это не так. Есть эксперты, которые это прямо признают. Вот, например, мнение директора Института стратегических оценок Сергея Ознобищева: «Каждые санкции потихонечку, где больше, где меньше, оказывают воздействие. Ясно, что российский оборонно-промышленный комплекс, как и любой другой, не может быть оторван от генеральных направлений мирового научно-технического прогресса. Мы можем изобрести что-нибудь необыкновенное, например, какую-нибудь броню, еще что-то такое, но чтобы в целом система вооружения была на уровне, конечно же, необходимо международное сотрудничество — электроника, «начинка» и прочее. И как только отсекаются какие-то связи с Западом, с Соединенными Штатами, мы должны искать замену». А замена стоит дорого. Это подтвердил в свою бытность вице-премьером по ОПК Дмитрий Рогозин, год назад он утверждал, что ущерб от санкций США для российского оборонно-промышленного комплекса составляет «сотни миллиардов долларов». А с тех пор санкции по отношению к российскому ОПК стали только злее.
Пушки пушками. Самое тревожное в том, что передовой, как считается, отряд российской промышленности на наших глазах быстро теряет конкурентоспособность. Соответственно, его конверсионный потенциал, возможность поддержать в первую очередь высокотехнологичные гражданские производства оказываются переоцененными. До сих пор разделяемая многими идея о том, что ОПК может справиться с ролью локомотива российской экономики, которая и раньше, с учетом печального опыта СССР, вызывала большие сомнения, теперь и вовсе теряет объективные опоры.