В случае Shamima подростка Бегум вызвало дискуссии о том, как бороться с человек, связанных с Исламским государством – и как, если на все, чтобы вернуть их обратно в Британское общество.

Когда она разыскала в сирийский лагерь беженцев, то 19-летний был описан как “внушают невеста” журналист , который нашел ее.

И в интервью Би-би-си, госпожа Бегум, казалось, осознавая, что может ожидать ее, если она возвращается – “а deradicalisation курс”.

Но что это в себя включает – и это работает?

Что deradicalisation?

Deradicalisation программы стали появляться в начале 2000-х годов, по данным ученого-вело Центр Исследований и доказательств угрозы безопасности.

Что делает их отличается от других стратегий является целью изменить представления и взгляды человека.

В Великобритании, правительство запускает предотвратить – это система, которая направлена на выявление уязвимых людей и вмешиваться в их жизнь, прежде чем они становятся террористами. В прошлом году, 7318 человек были переданы в программу.

Предотвратить разные пряди. Схема канал для людей, которые вызывают такое беспокойство, что они нуждаются в согласованные помочь deradicalise.

Другая часть программы об отказе от претензий и разъединения, направленных на реабилитацию людей, уже осужденных за террор правонарушения или возвращающихся из зон конфликтов. В июне прошлого года, правительство объявило о планах удвоить инвестиции в эту прядь.

• Проверка реальности: Что такое стратегия “предотвращение”?
• Человек, который будучи deradicalised
• Матерям изучение признаков радикализации

Правительство заявляет, что оно стремится к устранению человека идеологии, а также личных вопросов, который может управлять радикализации – например, вокруг самооценки и идентичности.

Он может включать в себя один-на-один наставничества, поддержку получить работу или образование и психологическая помощь.

Д-р Сара Мэрсден, преподаватель в радикализации Ланкастерского университета, сказал, что типа предложили наставничества зависит от индивидуальных.

Занятия могут проводиться еженедельно или ежемесячно и могут включать в себя подготовку специалистов – таких, как молодежные работники или имамов, которые могут начать с доверия, – сказала она.

И разговоры зависят от первоначальной причины человека для вовлечения в насильственный экстремизм.

“В некоторых случаях будет наставник просто работаю по социальным вопросам”, – сказала она. “В других случаях они будут конкретно говорить об идеологии – будь то ультраправые или исламистские.

“Это будет более ориентирована на чтение текстов или чтение идеологических позиций, и обсуждать их, представлять отдельные альтернативные способы интерпретации текстов и помочь им попытаться понять, что это не единственная версия.”

Как это работает?

Д-р Марсден, который провел время с организациями, которые работают с экстремистами, заявил, что нет достаточных доказательств, чтобы сказать, какие именно методы работают лучше.

Но ее исследований предложил один из самых полезных методов выяснить, почему кто-то обращается к насильственным экстремизмом, а затем “перенаправление этих мотиваций”, чтобы создать более позитивное будущее.

“В конечном счете, изменения должны прийти изнутри”, – сказала она, “Вы должны быть мотивированы, чтобы сделать это, иначе это просто запудривание мозгов.

“Мотивация может исходить от человека, что они видели или испытали, и они не хотят, чтобы пройти через это снова.

“Или они могут быть мотивированы, потому что другие люди работают с ними, чтобы внушить, что мотивация”.

Авторское право изображения
Встретила Полиция

Заголовок изображения

Зеленый бомбардировщик Парсонс Ахмед Хассан был зачислен в профилактике, но все равно продолжал проводить свою атаку

Ханиф Кадир, бывший советник правительства и который работал с экстремистами в программах deradicalisation, сказала г-жа Бегум был “пятном на кандидата” для такой программы.

Он сам был радикалом в 2002 году и ездил в Афганистан, чтобы присоединиться к Аль-Каиде, но быстро вернулась, когда он увидел маленьких детей вербуют в качестве террористов-смертников.

Он говорит, госпожа Бегум язык в интервью – например, говорить в прошедшем времени о том, как она поняла, это идеология – была “брешь в ее броне”, которая может стать отправной точкой для обсуждений.

Как вы можете сказать, если deradicalisation работал?

Deradicalisation не является точной наукой и ошибки могут быть сделаны, например, с 2017 года Парсонс Грин бомбардировщика , которые были зачислены в программу профилактики.

Это “очень сложная” задача определения того, является ли кто-то, кто утверждает, что они изменили свои экстремистские взгляды на самом деле, говорит доктор Марсден.

“Откуда ты на самом деле знаешь, что кто-то не просто говорю это, чтобы сделать их жизнь немного легче?”

Но она сказала, “Человек может изменить свое мнение” и профессионалов уголовного правосудия “очень хорошо знакомы с этой” загадкой.

Судить о надежности человека, а также оценки рисков по целому ряду специалистов.

“Если [экстремистской] не верит в идеи больше, вы можете взять его в качестве снижения риска, но это не гарантия. В равной степени, имея очень сильных политических убеждений не означает, что они будут выйти и совершить преступление.”

• Перейти в ультраправого направления экстремизма
• Как deradicalise неонацистской
• Долго читал: экстремист в семье

Никита Малик, который возглавляет Центр по борьбе с радикализмом и терроризмом в Общества Генри Джексона, провел исследования женщин, которые присоединились, а потом вернулись домой со своими детьми.

Она сказала: “К сожалению, даже программы deradicalisation у нас есть для репатриантов – это программы об отказе от претензий и разъединения – дает людям в нем ложь, потому что ноты идут совместно с судьями, которые затем определить, как часто они видят своего ребенка”.

Ханиф Кадир, который является генеральным директором Фонда активное изменение, вспоминает о совместной работе с одним молодым человеком, который был осужден за террористические преступления.

Чтобы проверить его прогресс, он попросил этого человека, чтобы говорить о своем опыте в толпе других молодых людей.

“Когда он начал открывать [о его экстремизме] он получил очень, очень эмоциональный. Пара молодых людей подошла к нему после лекции и сказал: ‘это именно то, что мы чувствуем.’

“Затем он рассказал мне о них. Это было мерилом успеха, как он мог не сказали мне об этих парнях”.