24 марта исполняется 20 лет со дня начала натовских бомбардировок Югославии. Для одних – это шок, боль, скорбь и горечь утраты. Для других – победа, которую, впрочем, славной не назовешь – слишком варварски утюжили самолеты Альянса Балканы. Тогда антисербская операция НАТО «Союзная сила» чуть было не дала сбой. И все из-за одного батальона российского ВДВ. В июне 1999-го несколько сотен бойцов на легкой броне совершили знаменитый «бросок на Приштину», который спутал все карты натовцам.
Корреспонденту «МК» удалось побеседовать с человеком, который был не просто свидетелем, а куратором того легендарного броска. Это бывший военный представитель России при НАТО, а ныне зампред комитета Госдумы по обороне генерал-полковник Виктор Заварзин.
–Товарищ генерал, разрешите по-военному вопрос прямо в лоб: почему в Приштину выдвинулся лишь один батальон? Это же так мало, а против вас фактически все НАТО…
–В той обстановке одного батальона было достаточно. Главное было упредить натовцев и занять аэродром первыми. Что мы успешно и сделали. И потом – это был не наспех сколоченный отряд новобранцев-пацанов, а уже бывалые бойцы. Все они получили опыт участия в миротворческой операции в Боснии. Каждый был тщательно отобран и проинструктирован.
–А почему именно аэродром «Слатина» в Косово?
–Взять аэродром – это азы военного искусства. В те дни аэродром «Слатина» был важнейшим стратегическим объектом на территории Косово. Снабжение любой группировки войск в этом регионе можно было осуществлять только по воздуху. Соответственно, кто контролировал аэродром, тот контролировал и ситуацию.
–Говорят, что вы опередили натовских вояк буквально на час…
–Мы действительно ворвались на аэродром прямо перед носом у НАТО. Все буквально опешили! А вообще нашему марш-броску в Приштину предшествовала целая история.
–И началась она, как водится, в кабинетах?
–Можно и так сказать. Еще до бомбежек, когда уже чувствовалось, что крутая каша вот-вот заваривается, я, как главный военный представитель России, в НАТО встречался с генералом Клаусом Науманном – председателем военного комитета НАТО. К слову, очень грамотный генерал, «натоцентрист» до мозга костей.
Так вот, я ему тогда говорил: «Клаус, ты прекрасно знаешь, к чему могут привести бомбардировки в центре Европы. Нельзя бить по военным объектам и не задеть гражданских. Погибнут люди, и будет разрушена гражданская инфраструктура». Что и произошло, кстати. Я тогда призвал Клауса сообщить об этом его натовским коллегам. Но он не внял моим словам и 24 марта началось…
–Видимо, ему велели вас не слушать…
–Именно так! Понятно, что он выполнял решение свыше. А их «спускали» США. И кто был не согласен, с теми вопрос «додавливали». Помню один эпизод, когда я перед своим отъездом решил посетить Наумана и сказать ему все, что о нем думаю. Там я случайно наткнулся на французского высокопоставленного офицера. Тот смотрел в прямом эфире, как одна из натовских бомб угодила в сербскую папиросную фабрику, все горело. Помню, как бросил этому французу: «Видишь, к чему приводят ваши бомбардировки?! Где против вас югославская армия, и по каким объектам вы бьёте?». Тот промолчал, лишь покраснел.
–Ему действительно нечего было ответить. А что же натовский военный функционер Науманн?
–Ему я тоже тогда прямо с порога бросил: «Клаус, ты офицер авторитетный, но сейчас я руки тебе не подам! Потому что ты поступил не по-офицерски! Ты тогда не послушал меня, а теперь посмотри, что происходит – Югославию и ее жителей превращают в пыль!». Он сильно раскраснелся, видно было, как он внутри горит, переживает. Я же хлопнул дверью и уехал.
–Но потом вернулись, чтобы весь мир удивить броском в Приштину?
–Верно! Правда, до этого в кабинетах «потолкаться» все-таки пришлось. Бомбардировки, длившиеся почти два месяца, закончились, конфликт перешел в политическое русло. Я тогда входил в рабочую группу вместе с генералом Леонидом Ивашовым, и мы с натовской стороной вели переговоры.
–Надо полагать, что все шло не так гладко…
–Не то слово! Нам приходилось биться за то, чтобы ни в коем случае не дробить Югославию. В итоге была подписана знаменитая резолюция 1244 Совбеза ООН. Согласно ей, Сербия остаётся свободной республикой, и в ее составе сохраняется Косово и Метохия.
Но внезапно вмешиваются США, и все переворачивается вверх дном. Мы что предлагали? Чтобы вдоль албано-югославской границы встали миротворцы НАТО. А это значит, что Косово и Метохия остаются в составе Сербии. Но вышло все иначе. НАТО никуда не уходило. Они фактически оккупировали Сербию, а Косово отдали албанским террористам. Тогда нами было принято решение войти в Приштину и овладеть аэродромом «Слатина» быстрее сил НАТО.
–А как отреагировали американцы, когда узнали, что вы ускоренным маршем двинулись на Приштину?
–Началась настоящая истерика! Спецпредставитель США Строуб Тэллбот в Москве бил кулаком, топал ногами и кричал: «Почему ваш батальон идёт? Кто вам разрешил? У вас нет договорённостей!». А в то же время они в Салониках разгрузили два английских батальона под командованием генерала Джексона и бросили эти силы на Косово. Хотя, кстати, нас клятвенно уверяли, что этого не будет. Врали, конечно.
Но мы натовцев опередили. И когда они пришли и уткнулись в наших доблестных десантников на аэродроме, услышали лишь: «Ноу проблем, тут Россия».
–Виктор Михайлович, как вы думаете, почему НАТО не решились на штурм занятого нашими войсками косовского аэродрома?
–Наверное, потому, что знали – мы будем действовать по военной инструкции. И мы действительно были готовы к любому повороту событий. А вообще этот бросок шуму в штабах наделал. Главком группировки НАТО в Европе генерал Уэсли Кларк, когда узнал, что мы с батальоном прорвались к аэродрому, предложил командующему группировкой НАТО в Югославии генералу Джексону застрелиться. Прямо так и сказал: «Бери пистолет и стреляйся!». После я узнал, что Кларк недоумевал, почему по русским не открыли огонь. Но Джексон ответил, что тогда не отдал и сейчас не отдаст такого приказа, потому что не хочет быть зачинщиком третьей мировой.
–Неужели натовские генералы не решились хоть мелкой провокацией отомстить за свой провал?
–Нет. Когда мы уже заняли аэродром, никаких провокаций не было. А вот до этого планировали. Много позже я узнал, что тот же Кларк собрал спецгруппу диверсантов, чтобы отрезать нам путь. Но они замешкались, а мы уже проскочили. Однако, повторюсь, если было бы любое поползновение – ответ не заставил бы себя ждать. У нас был четкий план, и отходить от него ни при каких обстоятельствах мы не намеревались!
–Виктор Михайлович, признайтесь, были ли удивлены таким абсолютным успехом операции? Задача выполнена, ни одной потери.
–До сих пор восхищаюсь героизмом наших воинов-десантников, их профессионализмом, верностью присяге и воинскому долгу.
Мы еще раз доказали: русский солдат, даже сильно ослабленный лихолетьем 90-х, смог осуществить марш-бросок мощно и красиво, не смотря на яростное сопротивление со стороны Вашингтона и Брюсселя.
–Трудно отрицать значение того марш-броска. Хотя, казалось бы, всего батальон на паре десятков бронетранспортерах.
–Я вообще уверен, что в мировой военной истории Приштинская операция навсегда останется примером высокого профессионализма, умелой организации взаимодействия сил и средств, мужества и стойкости российских десантников перед лицом грозного противника, умения наших бойцов выполнять непростые задачи в самых сложных условиях. В том числе, при проведении миротворческих миссий.
–А что, кроме мирового изумления такой смелой и успешной операцией русских, дал нам «бросок на Приштину»?
–Самое главное – мы поддержали сербов морально и физически. Предотвратили разрушение православных храмов и исторических памятников. Своим марш-броском мы старались выступить гарантом сохранения территориальной целостности Сербии. При этом мы не просто стояли и держали какие-то рубежи. Мы действительно были миротворцами. В Косово, например, развернули госпиталь и лечили всех – военных и гражданских, сербов и албанцев.
–Но все же Россию вынудили покинуть разодранную на лоскуты Югославию.
–Да, в силу ряда причин нам пришлось свернуть свое участие в миротворческой деятельности. А все потому, что руководство Альянса не желало рассматривать миротворческую операцию в Косово как совместную операцию Россия – НАТО.
–Неужели Кремль не мог занять жесткую позицию тогда?
–О чем вы говорите? Это ведь 90-е были! Наше политическое, экономическое и военное состояние было плачевным! Да и политической воли, признаюсь, было маловато. Тот же представитель США Тэллбот, как я уже говорил, кричал, угрожал нам в нашей же столице. Даже пытался на нас давить!
–Теперь бы он так не смог?
–Да вы что? Сегодня уже другая Россия. Я недавно летал в Сербию, выступал в Скупщине – национальном парламенте. Я тогда так и сказал сербам: «Очень много зависит от силы духа народа. Учитесь у России. Нас полностью окружили санкциями, а мы всё крепчаем и крепчаем!».
Да, сегодня Россия во всех отношениях сильна, особенно в военном. И я ответственно заявляю и натовцам, и американцам: Сербию с братским нам народом мы не бросим!
–Мировую известность получили кадры, где наш батальон ВДВ торжественно встречали. Какие у вас это вызвало эмоции?
–Когда двигались по дороге в сторону Приштины, зрелище вокруг было ужасное: разрушенные дома, дороги, больницы, школы. Навстречу поток беженцев и колонны войск югославских сил безопасности, которые, по договоренности с НАТО уже начали выводить свои части.
Но как только вошли в Приштину сразу нас встретили цветы, восторг, улыбки, радостные возгласы и приветствия сербов. Помню, как на «бэтээры» поднимались молодые девушки. Слышалось ставшее уже привычным приветствие «Братки!».
Я в тот момент невольно вспомнил кадры фронтовой кинохроники последнего периода Великой Отечественной войны. Именно так встречали наших солдат в победном 1945-м в Европе.
–А были в те дни те, кто наоборот, был недоволен, что русские входят в Приштину?
–Часть населения этого городка были албанцы. И они, конечно, были не в восторге от нашего появления. Честно признаюсь, мы даже опасались отдельных выстрелов и мин на дорогах. Но все обошлось.
-Каким вы видели исход всей этой варварской кампании НАТО в Югославии? Было ли ощущение, что уже ничего изменить нельзя и мир теперь не будет прежним?
–Мы, российские генералы, вместе с представителями власти, предупреждали натовцев о последствиях их безрассудной политики на Балканах. Но они не вняли, и прецедент был создан. Агрессия в Югославии дала старт США и их союзникам силовой политике по смене неугодных режимов. И последствия не заставили себя ждать: Ирак, Ливия, Тунис, Египет.
–Зачем это нужно американцам? Сверхдержавой можно быть и без разжигания конфликтов.
–США всегда хотят утвердить свое силовое право вмешиваться во внутренние дела любого государства без решения Совбеза ООН. Плюс – навязать свое лидерство на всем евроатлантическом пространстве. Что касается Балкан, то США, фактически втянув Европу в невыгодную для них войну, «повязали» их на крови. Теперь там расположена огромная военная база и США могут диктовать всем свою волю.
–Балканы вновь могут полыхнуть. В Белграде демонстрации, в Косово неспокойно…
–США и страны Запада раздражает независимая политика Сербии и непризнание статуса Косова. Поэтому они подталкивают оппозицию и фашиствующих хулиганов к беспорядкам. Да и албанцы пытаются создать свои вооруженные силы в Косово. При этом договоренности между Белградом и Приштиной не выполняются. Власти Косова не намерены создавать на территории края сербские автономии. Мы выступаем за то, чтобы не сделать Балканы в очередной раз ареной противоборства. Уверен, сербский народ и руководство сумеют справиться с этой ситуацией. А наша задача поддержать братскую Сербию. Наша позиция по Косово остается неизменной, резолюцию Совбеза ООН 1244 еще никто не отменял.