Заседание расширенной коллегии Минфина, на котором присутствовали топ-чиновники финансово-экономического блока во главе с премьером Дмитрием Медведевым, напомнило слет комсомольцев: все гордились достижениями. Но парад парадом — важны и идеи, прозвучавшие на слете, и названные риски.
Если попробовать ранжировать новшества социально-экономической политики, проявившиеся в 2018 году и сохраняющие свое значение и теперь, то на первом плюсовом месте может оказаться реализация обновленной редакции бюджетного правила, на первом минусовом — увеличение пенсионного возраста. Оба полюса получили отклик на коллегии Минфина. Но далеко не пропорциональный по уделенному им вниманию.
Главным героем заседания стало бюджетное правило, о котором говорили все. Как сообщил Дмитрий Медведев: «В прошлом году впервые за семь лет федеральный бюджет был исполнен с существенным профицитом — 2,6% ВВП. Это в условиях, когда нефть уже давно не выходит на прежние высокие уровни. Благодаря бюджетному правилу мы получили значительный финансовый резерв».
Оптимизм премьера разделил первый вице-премьер и министр финансов Антон Силуанов: «Профицит федерального бюджета — 2,6%, ненефтегазовый дефицит (если исключить доходы бюджета от экспорта нефти и газа. — Н.В.) составляет около 6% ВВП, и Фонд национального благосостояния по итогам текущего года может превысить планку 7% от валового внутреннего продукта, мы сможем уже инвестировать этот ресурс в проекты». Как отметил глава Счетной палаты Алексей Кудрин, «сегодня можно сказать, что мы создали основу финансовой устойчивости России». «Именно благодаря бюджетному правилу все реально почувствовали снижение зависимости от цены на нефть. Хотя в прошлом году бюджетное правило с разных сторон подвергалось проверке на прочность», — отметила председатель ЦБ Эльвира Набиуллина.
Особо отличился министр экономического развития Максим Орешкин. Он занялся сравнительной историей и пришел к выводу, что если в конце 1980-х годов «Советский Союз был самым слабым звеном на нефтяном рынке», то теперь Россия легко выдержала в 2018 году падение нефтяных цен на 30%, а «самым слабым звеном» стала Саудовская Аравия, «и эта новая макроэкономическая конструкция — залог стабильного развития российской экономики». Что на ситуацию на нефтяном рынке, а стало быть, и на положение российской экономики, пусть и в смягченном за счет бюджетного правила виде, растущее влияние оказывают США, чиновники предпочли не упоминать.
Впечатление 100%-ного единства мнений на вершине экономического регулирования, однако, обманчиво. Кудрин, например, повторил свою позицию об ошибочности увеличения ставки НДС. Но самым тревожным стало выступление Набиуллиной. Она назвала «слабое место» российской экономики в целом и финансовой стабильности в частности: «отсутствие внутренних источников длинных денег». Это вовсе не абстракция, взятая из учебников, а реальная угроза: «Сейчас в колебаниях курса рубля существенно выросла роль поведения нерезидентов. Эта зависимость небезобидна. На поведение краткосрочных внешних инвесторов могут повлиять — и мы неоднократно это видели — и общая оценка привлекательности развивающихся рынков, и геополитические факторы».
Набиуллина фактически признает: судьба рубля в руках скорее американских законодателей, которые в любой момент могут вернуться к введению новых масштабных антироссийских санкций, а не в руках ЦБ. Как можно изменить положение? Принципиально — только за счет «собственной инвесторской базы, наличия мощных институциональных инвесторов». Путь к этому — через возвращение к пенсионной реформе и накопительным пенсиям, хотя бы в режиме индивидуального пенсионного капитала. Получается, все в руках будущих пенсионеров.