Премьер-министр Дмитрий Медведев отчитался перед Государственной думой о работе правительства в 2018 году. Большая часть его доклада была посвящена работе кабмина над проблемами социальной сферы: борьбе с бедностью, поддержке многодетных семей и пенсионеров, сокращению бедности. Оценивая ситуацию в экономике, глава правительства подчеркнул, что «удалось не только сохранить, но и укрепить положительные тенденции». При этом особый акцент он сделал на том, что все эти успехи были достигнуты «при крайне неблагоприятных внешних условиях», и перечислил их – нестабильность цен на нефть, торговые войны, замедление глобальной экономики. Складывалось впечатление, что внешние факторы являются определяющими для нашего роста. Эксперты, опрошенные «МК», не согласны с таким постулатом: основные ограничители — внутреннего характера, убеждены они.
Игорь Николаев, доктор экономических наук:
Отчет, на мой взгляд, получился не слишком честным, из разряда «долгие и продолжительные аплодисменты». Хотя законы самого жанра требуют критического осмысления факторов, причин и следствий. По крайней мере, сравнения и анализа показателей. Так, в отчете сообщается, что в прошедшем году заработал инструмент льготной ипотеки. Вот только докладчик не уточнил, что за год воспользовались этим инструментом всего 4,5 тыс. семей. При том, что нуждающихся в улучшении жилищных условий гораздо больше. Значит, с этим щедрым предложением явно что-то не так.
В моем представлении, формат такого рода встреч подразумевает открытый разговор о недостатках, об ограничителях. Но докладчик предпочел все наши проблемы списать на «внешнего врага» – на санкционное давление. Согласен, санкции — это действительно значимый негативный фактор. Но у нас достаточно и своих не менее мощных «тормозов». Это, прежде всего, повышение налоговой нагрузки. Для инвесторов и предпринимателей это четкий «стоп-сигнал». Второй негативный фактор — высокая степень неопределенности. Инвесторы не понимают: когда и какие налоги еще могут быть повышены.
Опросы Росстата подтверждают значимость фактора неопределенности. И его фоновое присутствие — заслуга в кавычках именно правительства. Поэтому премьеру стоило говорить не только о внешних ограничительных факторах, но и о внутренних.
Никита Масленников, ведущий эксперт Центра политических технологий:
Влияние роли внешних факторов на динамику российского экономического роста действительно существенно. Но в прошлом году они оказывали как раз поддерживающее действие, работали в плюс: так, вклад чистого экспорта в рост ВВП, благодаря соглашению ОПЕК+, обеспечил почти половину (около 1 п.п.) этого роста, который Росстат оценил в 2,3%.
В этом году повторить подобный успех не удастся в силу замедления мировой экономики. Но дело не только в этом. Сам по себе размах этого внешнего влияния свидетельствует о том, что все внутренние структурные ограничения продолжают сдерживать нашу макродинамику — и отвратительная демография, и весьма сомнительного качества инвестиционный климат. Вот произошло сокращение оборонного заказа, и сразу динамика промышленного производства отвесно упала — с 4,1% в феврале до 1,2% в марте. Это недвусмысленно свидетельствует о том, что, оказывается, спрос у нас формируется в весьма значительной степени благодаря государству. И это тоже – структурное ограничение росту.
В докладе премьер-министра акцент сделан, в том числе, на нацпроекты, способные, по замыслу правительства, обеспечить экономический прорыв. Но одних только нацпроектов в чистом виде недостаточно для обеспечения темпов роста в 3% и выше. Без включения бизнеса они не заработают.