На встрече с президентом Владимиром Путиным глава ФНС Михаил Мишустин доложил: в 2018 году в консолидированный бюджет (федеральный бюджет + бюджеты регионов) было собрано 21,3 трлн рублей, что на 23% выше соответствующего бюджета 2017 года, а в первом квартале 2019 года рост сборов составил 12,3%. При этом, по данным Росстата, ВВП РФ в 2018 году увеличился только на 2,3%, а в первом квартале 2019 года, по оценке ЦБ, и вовсе на 1,0–1,5%. Получается, налоги и сборы растут в 10 раз быстрее экономики. Что это значит?
В России давно идет спор о том, какой должна быть доля государства в экономике. Спор чаще всего ограничивается зоной прямого контроля государства над той или иной частью экономики. По разным оценкам, прямой контроль государства распространяется на 50–70% экономики. По официальным заявлениям с самого верха, доля государства должна сокращаться, и лучший ответ на всякого рода санкции — максимальный простор для предпринимательской инициативы. На деле внешние ограничения приводят к обратному эффекту: государство вынуждено становиться палочкой-выручалочкой для терпящих убытки из-за ограничений предприятий. Небескорыстной, стоит подчеркнуть, палочкой-выручалочкой.
Но есть и другая сторона медали. Это рост перераспределения ресурсов по государственным каналам. Таков косвенный госконтроль. Именно о его росте говорит соотношение динамики ВВП и роста сбора налогов. Главный вывод из десятикратного превышения роста налогов и сборов над ростом экономики в том, что основной бенефициар экономического роста в нашей стране — это государство, прежде всего его механизм перераспределения ресурсов.
Сбор налогов в России всегда опережает рост экономики. Характерен пример 2016 года: рост поступлений от налогов и сборов в консолидированный бюджет составил 5% при росте ВВП в 0,3% (до конца 2018 года считалось, что в 2016 году российская экономика снизилась на 0,2%). Даже в достаточно трудный для экономики период сбор налогов все равно более чем в 10 раз опережал рост экономики. При этом стоит подчеркнуть: речь идет о поступлениях в бюджет, которые обеспечивает исключительно ФНС, колебания вслед за мировыми ценами сборов экспортных пошлин, в том числе на нефть, чем занимается таможенная служба, в приведенном соотношении не учитываются.
В пользу роста перераспределительного госконтроля говорят и последние налоговые новации. Рост ставки НДС, рост НДПИ — это меры по усилению перераспределительных полномочий, что важно подчеркнуть, застрахованные от колебаний текущей конъюнктуры. НДС — главный фискальный «вездеход», его сборы мало зависят от состояния, переживаемого экономикой, а рост НДПИ как замены экспортным пошлинам на нефть — это обеспечение поступлений в бюджет от нефтяников независимо от мировых нефтяных цен.
Рост перераспределения ресурсов по каналам «налоги — госрасходы», по идее, предполагает, что государство реализует какие-то амбициозные проекты, поддержанные населением. На практике несколько не так. В амбициозных проектах недостатка никогда не было — теперь это нацпроекты, когда-то были федеральные целевые программы. Но до сих пор эти проекты не раз уходили в песок. В частности, из-за того что промежуточный контроль над их реализацией оказывался недостаточно прозрачным. Сейчас, например, основное, что может знать население о нацпроектах, — это то, что на них постоянно надо изыскивать дополнительные средства, и то, что к 2024 году должны быть достигнуты масштабные цели: начиная от вхождения России в первую пятерку стран по уровню ВВП и заканчивая ростом средней продолжительности жизни. Как будет контролироваться ход реализации нацпроектов на пути к 2024 году, практически неизвестно. Из чего следует, что, скорее всего, снова в режиме ручного управления.
Недостаточно прозрачный промежуточный контроль можно рассматривать и как «окно коррупции». Не секрет, что рост госрасходов — питательная среда для нее, а довольно тщательно продуманный механизм контроля над госрасходами все равно оставляет коррупционные лакуны. Коррупция же разъедает не только механизм перераспределительного госконтроля, но и доверие населения к государству как таковому.
Есть и определенные претензии к постоянно растущим налоговым изъятиям из экономики со стороны предпринимателей. Во-первых, любимое детище Минфина — профицитный бюджет — означает, что не все изымаемые средства в экономику так или иначе возвращаются. С чем предприниматели несогласны. Во-вторых, в «Деловой России», например, подчеркивают, что в налоговой политике отсутствует понимание того, что нельзя бесконечно увеличивать нагрузку на экономику, которая не растет или растет явно недостаточно для подобных сборов.
Перераспределение ресурсов — важный механизм госучастия в экономических процессах. Он предполагает стратегическое видение перспектив и четкий механизм контроля продвижения к целям. Без этого эффективность перераспределительного процесса хромает на обе ноги.