Его боятся, его не понимают. Многие спали бы гораздо спокойнее, если бы его не стало совсем. Но он живет. Детский активный туризм живет, несмотря на созданную коалицию чиновников и прессы. А почему? Потому, что детям нравится путешествовать. Это заложено в них природой — дети хотят узнавать мир вокруг себя, стремятся к приключениям. Дети любят свою страну и хотят знать ее получше — не по книжкам и виртуальным картам, не онлайн, а офлайн. Наша задача — сделать их походы, их приключения безопасными. Мы не должны идти против природы детства, иначе будут продолжаться трагедии, связанные с детьми. Естественное движение надо упорядочивать и развивать. И тогда, если мы создадим правильные формы походов и приключений, то ребята из группы риска будут меньше ездить на крышах электричек и искать подозрительные группы ВКонтакте.
Данные, которые сообщил директор Департамента государственной политики в сфере воспитания, дополнительного образования и детского отдыха Министерства просвещения РФ Игорь Михеев осенью 2018 года: за летний период на отдых и оздоровление направлены более 5 млн 617 тыс. детей в 45 197 организациях. Динамика количества лагерей — отрицательная. Всего 2318 — стационарные лагеря загородного типа. В 2017 году их было 2353.
Началось лето. Родители и дети запланировали свой отдых. Казалось бы, бодрые цифры: более 45 тысяч лагерей, охват детей — более 5 миллионов! Но за этими цифрами — пустое место. 77% лагерей — это городские пришкольные лагеря. В них, конечно, осуществляется присмотр за детьми, но точно не оздоровление. Эти учреждения должны существовать, у родителей отпуск 30 дней, у детей каникулы — 90. Но с таким же успехом можно назвать продленку после школы детским лагерем. Несколько лет назад Д.А.Медведев сказал, что нам надо исключить из статистики эти псевдолагеря. Но, видимо, исполнять пожелание начальства трудно и страшно. Страшно, потому что на всю нашу огромную страну, на ее 15 миллионов школьников приходится только 2318 настоящих лагерей загородного типа.
Но если бы мы не боялись смотреть правде в глаза, если бы мы показали реальную картину, то все могло бы пойти по-другому. Каждый лагерь стал бы на вес золота, каждый был бы на счету, и у него была бы своя четкая судьба. Этот лагерь закрылся? Почему?! Кто допустил?! В этом регионе стало на два лагеря больше? Молодцы! Может, мы одинаково боимся оказаться виноватыми и брать на себя ответственность, но также боимся и благодарности — не дай бог, заметят…
Последние два абзаца касаются детского отдыха в целом, а что с активным детским туризмом в частности?
Читаю обзоры документов. Вот постановление главного санитарного врача республики Хакасия «Об обеспечении отдыха и оздоровления детей в Республике Хакасия в 2019 году», цитирую:
«Рекомендовать администрациям организаций всех типов, на балансе которых находятся оздоровительные учреждения, руководителям детских оздоровительных лагерей, индивидуальным предпринимателям, занятым в сфере детского отдыха и оздоровления:
Не допускать проведения в летний период походов, спортивных кроссов, туристических маршрутов и других мероприятий за пределами территории загородных лагерей, охваченной акарицидными обработками».
Как это соответствует Десятилетию детства, которое сейчас идет в России, как это относится к нашим национальным проектам? Объясните, пожалуйста!
Читаю другой документ — «Перечень поручений по вопросам популяризации географии».
Президент дает прямое поручение — усилить изучение географии, поднять ее престиж. На всех уровнях — школы, университеты, работодатели. Но нельзя изучать географию только по Интернету и через базы данных. Что же это за географ, который свою страну видел только на экране компьютера, который не жил в палатке и не умеет пользоваться компасом?
Для того чтобы хорошо выполнить поручения президента, надо последовательно формировать культуру детского туризма, развивать школьный туризм, ходить в походы. Но для чиновников, запрещающих детский туризм, разговоры о безопасности служат неким «одеялом», под которым они никогда не замерзнут. Чтобы выжить, детскому туризму нужны союзники, адепты, харизматичные лидеры, которые поведут других за собой.
Как это ни удивительно, таковыми оказались директора московских школ. В прошлом году я предложил им отправиться в поход вместе с учениками своей школы. Эффект для меня самого был неожиданный — многие захотели! Они (директора) прошли предварительные испытания, отбор, осенью состоялся первый заезд, весной — второй и третий. Шестидневный поход в горах Краснодарского края. Всего участвовало 18 школ (при этом заявки подали 56). Директор с десятью учениками старших классов своей школы. Да, на это нужна большая смелость. Она нужна уже изначально, чтобы решиться принять участие в проекте. Она нужна, чтобы покинуть уютное кожаное кресло и сделать шаг навстречу детям. Конечно, золотые правильные слова: путешествие всех сближает, но оно же всех и уравнивает — если мокро, то мокро всем, если трудно, то трудно всем, если очень трудно, то очень трудно всем. Каждую группу сопровождали инструкторы, отвечающие за безопасность. А директор ведь по сути был на одном уровне с детьми: в туризме он — ноль. И такая ситуация для него крайне нетипична. У него была определенная задача: передать детям на маршруте свои управленческие навыки, так строилась вполне оправдавшая себя педагогическая программа, но для него самого путешествие стало тренингом во многих смыслах. Директор совершенствовал свои личностные качества: смелость, выдержку, терпение, умение находить общий язык с детьми.
Чем уникально путешествие? В нем все по-настоящему. Это как игра, которая изначально содержит условия, которые ты не можешь изменить и которые от тебя не зависят. Если два дня идет дождь и тебе надо пройти 20 километров, то у тебя нет вариантов, ты должен идти, не важно, директор ты или ребенок. Если ты директор, то это только усугубляет ситуацию, усложняет ее. Ты прекрасно знаешь, что когда все закончится и дети вернутся в школу, они будут вспоминать поход и рассказывать одноклассникам, родителям, другим учителям. Что они ответят, когда друзья их спросят: «Как там наша Лариска? Сдулась?» Не думаю, что директора понимали это изначально, не думаю, что до конца осознавали, на что шли.
Мне вспоминается, как несколько лет назад к нашей молодежной команде, которая шла на лыжах 100 километров на Северный полюс, присоединился Павел Астахов, взявший на неделю отпуск. (Директора тоже берут отпуск, отправляясь в поход.) Первые два дня он шел и молчал. Он был мрачнее тучи. Никаких улыбок, никакого хорошего настроения, никакого веселья. Была небольшая пурга, и к концу второго дня Астахов спросил меня: «Матвей, а какой план Б?» Но плана Б нет. Или мы доходим до цели, или вызываем вертолет и говорим: «Мы не смогли». Всё просто. И мы дошли. Все вместе — дети, Астахов и я.
Итак, директора вернулись из походов. Заряженные массой позитивных эмоций, полные идей и стремлений. Это не мои слова, так говорят они сами, а еще об этом говорит то, что в большинстве школ планируется открытие туристических кружков, а ближайшим летом каждая школа отправляет группы в путешествие в Карелию или в Краснодарский край. Это означает, что директора, благодаря своей смелости, умению принимать нестандартные решения, обеспечили какой-то части учеников, во-первых, активный и полезный отдых, а во-вторых, хорошее увлечение, весомую альтернативу компьютерному досугу.
Негатив и оголтелая критика ситуации, которая звучит на многих каналах, не выведут детский отдых и детский туризм из кризиса. Решение проблемы я вижу совсем в другом: в позитивных действиях, пусть небольших, но шагах вперед, в каких-то красивых и смелых поступках.